Утром Зульфикар, по просьбе зодчего, дал Чули-бобо заостренный колышек длиною в аршин.

— Мы произвели все расчеты, — сказал зодчий, — вбейте этот колышек у своих ног, тут и будет центр водоема.

— Странные речи вы ведете.

— По-моему, ученик должен беспрекословно выполнять желания учителя. Взгляните хотя бы на господина Гавваса. Он весь так и сияет. У него руки чешутся как можно скорее приступить к делу. А господин зодчий больше всех своих учеников любит вас. И надо, мой друг, быть достойным этой любви.

— Простите! — Зульфикар вспыхнул. — Будь у меня сто жизней, все я отдал бы своему учителю.

— Вот это слова мужчины, — улыбнулся Харунбек.

Весть о том, что неподалеку от дома Чули-бобо, у колодца в низине, какие-то пришельцы затевают строительство водоема, быстрее птицы облетела все окрестности. К дому Чули-бобо потянулись люди, шли чабаны, подпаски, их семьи. И, услыхав от самого Чули-бобо, что это истинная правда, выспрашивали все подробности и не верили своим ушам. К вечеру у колодца стало многолюдно — подвесили несколько котлов, расстелили дастарханы. Вокруг шумно носилась детвора. На войлочных и камышовых подстилках расположились взрослые — Чули-бобо с десятью чабанами, зодчий с шестью мастерами. Здесь шли серьезные разговоры.

Невестки Чули-бобо и молодежь обслуживали гостей. А Чули-бобо заявил, что десять молодцов, да и он одиннадцатый, — в полном распоряжении зодчего, что вот за тем холмом, в местности Караташ, есть каменные глыбы и что их можно раскалывать даже булавой. А отсюда до Караташа всего полторы версты, и камни могут перевезти на арбах сами чабаны.

— В самом Касане есть две печи для обжига, — добавил Чули-бобо, — а отсюда это всего версты три будет. Если послать туда наши арбы, то можно заготовить плоских кирпичей на неделю вперед.

— Так их уже использовали на починку моста, — заметил один из чабанов.

— Нет, они лежат все еще там. Своими глазами видел недавно, когда на базар ездил, — возразил Чули-бобо.

Чули-бобо растерянно воткнул колышек у своих ног, прочитал благодарственную молитву и ударом топорика вбил колышек в землю. Зульфикар взял топорик из рук старика и ударил по колышку еще несколько раз. Затем спросил у зодчего, можно ли вбить гвоздь и протянуть веревку. Но зодчий не успел ответить — вдали показалась группа всадников.

Через минуту пятеро спешившихся конных уже были около арб, — среди них и младший брат бека, а позади, на смирной своей лошадке, подъехал табиб.

Отдав поводья чабанам, приезжие направились к зодчему. Узнав табиба, зодчий пошел к нему навстречу.

— Рад вас видеть, — приветливо сказал он.

— Долгой жизни вам, — ответил табиб. — Как здоровье? Выполняете ли вы мои советы? Пьете ли молоко? Помните, оно вам необходимо. Голова не болит?

Зодчий рассмеялся:

— Все в порядке, дорогой друг. Я здесь почти поправился, степной воздух мне явно на пользу.

— А что я говорил? — обрадовался табиб. — Бог даст, от вашей болезни и следа не останется.

Зодчий поздоровался с приезжими.

— Бек рад и благодарен вам за ваше решение строить водоем, — сказал табиб. — Вот Камбар-ходжа, секретарь господина бека, а это люди, близкие его светлости, уважаемые граждане города Карши.

=— Нго высочество бек поручил нам вовремя снабжать вас всем необходимым, его высочество велел передать вам привет и пожелание доброго здоровья, — торжественно промолвил секретарь. — Его высочество, — продолжал он, — уже построил мост недалеко от города, и мы называем этот мост «мостом бека».

— Человек, делающий добро, благоустраивающий землю, никогда не будет забыт, — заметил зодчий.

— Когда вы построите здесь водоем и превратите эти места в цветущий благодатный край, мы назовем их Бекабадом, — продолжал Камбар-ходжа.

— Если аллах будет милостив! — добавил табиб.

Зодчий промолчал.

— Да вы, вижу, уже начали, — вмешался в разговор брат бека. — Хочу вас предупредить, что его высочество любит, чтобы работа была завершена в срок.

— Хозяин этих мест Чули-бобо вбил сегодня колышек, — сказал зодчий, — измерительные работы тоже уже начали. А дальше дело пойдет…

Камбар-ходжа хотел было возразить, что хозяин этих мест вовсе не Чули-бобо, а сам бек, но прикусил язык, вовремя вспомнив, что бек предупредил его, что не стоит перечить этому своенравному старцу; он посоветовал своим приближенным разговаривать с зодчим осторожно, ни в коем случае не допускать грубости.

«Эти люди, — напутствовал бек, — нетерпимы к малейшей несправедливости, да и сам государь приказывал в свое время быть снисходительными к причудам ученых».

После полудня на арбах из Касана прибыли мастера — уста Абид и уста Худайберган. Выгрузив свой инструмент, они подошли к зодчему и бекским послам: