Алисе ничего предъявить так и не смогли, кроме неосторожного обращения с неизученными химикобиологическими препаратами. Но, поскольку она была несовершеннолетней, выполнявшей студенческие исследования, под действие уголовного кодекса ее проступок никак не подпадал.

Прямо из зала суда меня повели к полицейскому катеру, который должен был отвезти меня в Эмайн-Маху, долину в тысяче двухстах километрах от Рима. Там мне предстояло работать на пасеке — правда, не на собственной, как обещала Алиса, а на общественной. Что ж, и в Эмайн-Махе жить можно, особенно если Сеть подключена.

Хотя после вынесения приговора исходящее соединение моему коммуникатору открыли, Алису я вызывать не стал. Навязываться? Нет уж… Тем более она может чувствовать себя виноватой передо мной, в то время как в своих проблемах виноват только я сам — не понял явных знаков, вел себя глупо…

Девушка догнала меня на летном поле.

— Глеб!

— Что, милая?

— Мне нужно тебе кое-что сказать.

— Я бы с радостью, но меня ждет катер.

— Поговорите, дети, — усмехнулся негр-полицейский. — Я как раз покурю. У нас здесь не только мед производят, но и табак. Почти нигде в Галактике его не выращивают, а у нас он есть — медонос неплохой. И даже сигары из него делают. Знающие люди ценят… Так что поговорите, только не убегайте никуда, хорошо? Вокруг кто только не рыщет…

Прохладный ветер свистел на огороженном летном поле. Как непривычно — такое большое пространство, и никого вокруг. Словно и нет рядом большого города, толпы журналистов, возбужденных местных жителей, некоторым из которых уже пришлось пройти операцию по пересадке никелевых имплантов…

— Тогда, в звездолете, я говорила правду, — тихо сказала Алиса.

— Насчет вируса? — насторожился я.

— Глупый! Насчет нас с тобой.

Мне стало стыдно. И правда, какой вирус? Она ведь первой сказала, что любит меня.

— Прости. Я тебя подвел.

— Ты меня прости, — едва не заплакала девушка. — Но я не смогу остаться с тобой здесь. Мне надо работать. Это очень важно. А здесь нет нужного оборудования, нет лабораторий, нет охраны. Понимаешь?

— Конечно, — я кивнул.

— Я и правда хочу, чтобы люди взглянули на небо своими глазами. Отторжение никеля — только первый шаг. Мы добьемся большего. Уверена, можно работать с серебром — недаром в древних преданиях его так не любила нечистая сила! И с холодным железом… Пока что я сделала маленький шажок по большой дороге к чистому небу и миру без пустых грез.

Она говорила правильные вещи — как и при нашем знакомстве, и при разговоре в салоне «Медеи». Зная, что лжет — ведь она собиралась выполнить конкретную операцию на конкретной планете. А папа ее в это время перепрофилировал активы и подсчитывал барыши.

Сдержаться было трудно…

— А на следующем твоем шаге Виктор Гейтс заработает еще полтора миллиардов гамов?

Алиса вздрогнула, губы ее задрожали.

— Значит, ты меня все-таки обвиняешь? Твое дело и твое право. Отец выплатит тебе хорошую компенсацию за каждый день, что ты проведешь на исправительных работах. Обещаю. Извини.

Она повернулась, я схватил ее за руку.

— Зачем мне компенсация? Деньги мне не нужны. Просто связывайся со мной иногда. Хорошо?

— Ты и правда этого хочешь?

Ветер трепал темные волосы моей любимой, пытался закрыть ими лицо.

— Больше всего.

— Тогда буду отсылать тебе сообщения. И приеду месяца через два. Или три. А ты жди. Не давай охмурить себя ирландским девушкам. И не слишком увлекайся морскими котиками. Обещаешь?

— Конечно. А на Земле тебе ничего не грозит?

Алиса удивленно воззрилась на меня.

— С чего ты взял, что мне может угрожать опасность?

— В нас еще в дороге стреляли. Наверное, люди из Би Джэй Эн. Если они достанут тебя и там? Чтобы ты не разработала новый вирус.

Девушка рассмеялась.

— Нельзя быть таким доверчивым, Глеб, а то жена будет часто обманывать. Стреляли в нас люди моего отца. Ну, не в нас, конечно, — снайперы с такого расстояния не промахиваются. Просто папа передавал привет. Понимаешь?

— Нет.

— Агенты отца отслеживали мой путь. Стрельбой папа намекнул, что не доверяет моим спутникам. И тебе больше, чем Филу, ты показался ему странным. Но я-то знала, кто меня любит и кто останется верен до конца…

— Ясно… А зачем он вообще отпустил тебя одну?

— Папа знал, что я хочу совершить что-то стоящее. Вот и организовал мне вояж ко дню рождения. Экстремальный подарок и полезное дело в одном флаконе.

— Разве ты сделала мало полезного, синтезировав вирус?