Любопытно, он догадывается о дочке? Вряд ли. Мужики в этом отношении натуральные бараны. Иван точно ничего не понял — все умиляется, насколько на его мать походит. Было бы на кого походить. Никому такой свекрови не пожелаю. С вечно поджатыми губами и претензиями. Все не может простить, что не из их круга невестка. Еще неизвестно, из моего ли круга ее замечательный Ванечка лет через десять будет.

Сглупила, да все равно срок по закону. К тридцати годам двух детей вынь и положь родному государству, если не хочешь снижения категории. Ему солдат подавай. Еще не хватает выслушивать нотации по поводу неправильного планирования семьи и отсутствия патриотизма. Лучше уж от Саши рожать. Муж давно присутствует на манер старой мебели. Выбросить жалко, а пользы никакой. Пьет не хуже лошади и не слишком волнуется об ублажении жены. Он уже и насчет работы не слишком беспокоится. По утрам глаза красные и морда опухшая. Натуральный упырь. И терплю-то только из-за наличия отдушины. Да и не любит начальство разведенных. Начнут копаться в белье — не дай бог лишнее вылезет.

Ну не люблю я противозачаточных таблеток. От них толстеют, и всякое влечение пропадает. Еще и головные боли. Без них проще. И ведь дни считала, а все одно залетела. Ничего, все, что ни делается, к лучшему. Хорошенькая, крепенькая и здоровая Светочка. Даже младенцем не слишком беспокоила криками и плачем. При такой наследственности странно было бы обратное. Мы не в анекдоте, и папа с мамой имеют не только вполне симпатичную внешность, но и неплохие мозги. А Саша, тьфу, тьфу, точно знаю, в жизни ничем серьезным не болел.

Почему он мне не встретился раньше? Сама прекрасно знаю, тогда бы на него и внимания не обратила. Мальчик после училища, из коммуналки. Совсем другие планы в голове. Выполнила. Даже с перевыполнением иду, а чего-то все равно не хватает. Видимо, и правда нормальной бабе не карьера нужна, а дом и семья. А мне этого мало. Не хочу на старости лет оказаться в положении собственных родителей. Всю жизнь трудились — получили шиш. Работягам много не дают. Ровно столько, чтобы не жаловались. И все равно свербит в душе. Хочется вот такого… надежного под боком. И просто говорить с ним.

Когда же это было? Вроде в две тысячи третьем году. Уже и не вспомнить, зачем к Машке Глушковой домой пришла. Открывает вся в слезах. Я даже испугалась, не выпорол ли ее папаша наконец. Девка-оторва и плевать на окружающих готова. Ничем не прошибешь. Одни гулянки и капризы в голове. При наличии дедушки-маршала, даже на пенсии, можно много себе позволить. Оказалось, ошиблась — на нее воздействовала великая сила искусства. Напечатали в «Юности», рассаднике молодых талантов, новую повесть: «Про любовь».

Через год автору даже премию Ленинского комсомола отвалили. Уж очень нестандартно. Производственных отношений в тексте нет, правильных речей герои не произносят, и ко всему еще те оболтусы. Вернулись с Афгана и время проводят отнюдь не на собраниях. Чем-то напоминало полузапрещенного Ремарка, но без его надрыва. Не потерянное поколение — ищущее места в жизни.

Правильные критики долго ругались. Конец не такой, пьют регулярно, и отнюдь не прохладительные напитки, гибель девушки противоречит воспитательному моменту, не раскрыта роль чего-то там… Партии, комсомола, милиции с добрыми и усталыми глазами.

А без ментов не обошлось. Тут ее в первый раз и зацепило. Страшно знакомо прозвучал эпизод — вроде что-то слышала сходное. А через три страницы кинжал обнаружился. Трофей, притыренный с войны и проданный за дикие деньги. А ведь я его видела своими глазами, с удивлением отметила. Оптин, еще один однокурсник, хвастался и особо не скрывал, у кого его отец приобрел. Большой коллекционер восточных предметов. Опять не совсем такой, но уж слишком много совпадений.

Дети, о которых знали в университете все, и многие всерьез считали, что Саша очень правильно себя повел, да вот на его месте оказаться никто не желал. Кому охота в двадцать лет такую обузу на шею.

Да и сам замечательный студент Низин, прикрываясь семейными делами, нагло игнорировал все общественные мероприятия, отговариваясь занятостью, и даже с демонстраций норовил сдернуть при первой возможности, но если бы только они (в повести, кстати, только один ребенок присутствовал). Тут тебе и пограничники, тут и ордена соответствующие. Ее еще при первом знакомстве, когда анкету изучала по долгу комсомольского секретаря, удивил уровень наград. Не часто к ним на факультет заруливали герои. Программисты все больше ведут сидячий образ жизни, и в горах от них проку немного. Еще и половина очкастые. А тут заявился реально понюхавший пороху, и на вид совсем не тупой урод. Вот и запомнила.

Женское любопытство — страшная вещь. К университету она отношения уже не имела, однако навести справки через знакомых в отделе кадров, задав парочку невинных вопросов, — никаких проблем.

Два дня — и она, пройдя по цепочке общих знакомых, вышла на бывшего однокурсника. Этого разговорить и вовсе не проблема. Павел на нее в свое время смотрел телячьими скорбными глазами и готов был на любые подвиги. А теперь по распределению отправился служить в тот самый город. О! Совсем не названный в повести, но именно тот, где проживал писатель Степной.