– Где ты живешь?

– Здесь, на Второй Советской. Нам буквально пару домов проехать.

Машина и так двигалась в сторону моего дома.

– Покажи паспорт, прописка есть?

Волноваться мне было нечего. С пропиской дела обстояли хорошо – она имелась в наличии. А вот паспорт – нет.

– Я в Приозерске прописана. Только паспорта с собой нет. Но я живу в этом доме.

Очень удачно мы его проезжали.

– Хотите, я его вам вынесу и покажу. Если боитесь меня одну отпускать, поднимитесь вместе со мной.

Странно, но вопрос с паспортом быстро замяли. Я несколько раз предлагала им его показать, но нет, как только оказалось, что до него рукой подать, он сразу стал неинтересен.

Интересно, почему?

Движение продолжалось, мой дом оказался позади. Поток вопросов не кончался:

– Что ты делала в гостинице?

– Зашла по соседству кофе попить. Я же рядышком живу.

– До утра? Что ж так долго?

– Познакомилась с интересным мужчиной, за приятным общением не заметила, как и утро настало.

Отвечала я без сарказма. Посчитала нужным не проявлять враждебности.

– А можешь сказать его номер, мы перепроверим твои слова.

– Да, могу.

Я назвала номер мужчины совершенно бесстрашно. На мое счастье, ту ночь я провела с хорошим человеком. Даже не сомневалась, что он меня как проститутку не сдаст.

Глядя, куда мы едем, мне становилось слегка не по себе. Меня везли как раз в то отделение, где моя коллега провела несколько ужасных дней изнасилования. (Страна должна знать своих героев – это отделение находится на стороне Советских, прямо за Старо-Невским.) Никаких гарантий, что эта история не повторится со мной, у меня не было.

Выход я видела только один – изображать из себя порядочную девушку. Может, слегка блядовитую, но ни в коем случае не профессионалку. Шанс у меня имелся. Наученная предыдущим опытом, я перестала носить с собой большое количество презервативов (в крайнем случае, всегда можно было у девчонок попросить). Жила я от гостиницы в двух шагах, поэтому версия со случайным заходом попить кофе выглядела реально.

И… Огромный плюс – в тот день я надела длинное платье до пят. Буквально. Оно, конечно, меня обтягивало и форм не скрывало, но… формально придраться было не к чему – руки закрыты полностью, из-под подола даже икр не видать, декольте скромное.

Никакого мини, голых ляжек и сисек наружу.

Еще один вопрос:

– Где ты работаешь?

Мы уже остановились возле здания милиции. В этот момент со мной что-то случилось. Мой страх достиг апогея и внезапно исчез. Я так сильно боялась, что меня запрут на несколько суток и будут издеваться, что внутренне перегорела.

Никаких чувств – одна пустота.

Я посмотрела на допрашивающего меня милиционера и вдруг увидела в нем очень привлекательного мужчину. Возможно, то, что я сейчас пишу, кажется странным, но это правда.

Предо мной сидел статный блондин под два метра ростом, с явно хорошей спортивной подготовкой. Правильные черты лица, с легким налетом брутальности. Очень заманчивый мужчина.

Несмотря на всю дикость ситуации, у меня возникло сексуальное влечение.

– Я нигде не работаю. Я студентка.

Отвечая, я разглядывала его и думала о своем. Ну как?.. Как такой мужчина может быть подонком? Ведь, если он работает в этом отделении, значит, и он причастен к изнасилованию моей коллеги…

У меня это в голове не укладывалось.

– Где учишься?

– Академия госслужбы.

Отвечала я на автомате, все еще погруженная в свои мысли.

– Где-где?

Видимо, укороченный вариант прозвучал не вполне понятно. Я повторила свой ответ, уже без сокращений. Внятно и четко проговаривая каждое слово:

– Северо… Западная… академия… государственной… службы… и… управления… при… президенте… Российской… Федерации…

Позднее я поняла, что звучало это несколько издевательски, но только позднее. На момент выдачи текста я себя не контролировала.

Уже некоторое время машина стояла с выключенным мотором. Напарник моего собеседника, доселе молчавший, выдал, повернувшись в его сторону:

– Ну че сидим? Повели ее.

Тот на него не отреагировал. Он смотрел мне в глаза. Я – в его. Я не уверена, но мне кажется, что он почувствовал мое влечение.

Такие вещи словами трудно описать. Но между нами явно что-то происходило. Это странное чувство единения – только он и я. Больше ничего.

– Пусть идет.

Слова прогремели как гром среди ясного неба. Я ожидала чего угодно, только не этого. Даже растерялась, не зная, что делать.