Подумав, что береженого бог бережет, я повела его на салон.

Дядечка оказался просто замечательный, когда он ушел, я осталась на салоне. Что уж уходить, раз пришла.

Внезапно позвонили эти двое утренних:

– Мы скоро приедем. Ждите.

Не ожидала я их звонка, совсем не ожидала. Еще подумала, что нюх теряю. Нормальных людей за бандитов приняла.

А они просто придурки, видимо.

Пришли, выбрали двух девочек, дали денег. Выглядели прилично, на придурков ничем не смахивали. Вели себя адекватно.

Помню, одна из девчонок еще возмутилась:

– Надо же, пришли по твоей анкете, а выбрали совсем других.

Я сильно не переживала.

Заплатили-то они мой ценник. Всю разницу от салоновской цены получала я. В итоге выходило, что, не работая, я получила больше, чем каждая из девочек, которую они выбрали.

Администратор мне сразу мою тысячу и отдала.

Я сидела и думала, а не пойти ли мне домой. Девчонок в тот день было очень много. Восемь человек на наш маленький салончик из трехкомнатной квартиры – это слегка многовато.

Но я осталась. Меня не оставляло чувство, что сегодня здесь для меня будут деньги.

Плюс ко всему еще и хозяйка Арина приехала. При ней как-то уходить было неудобно. Вроде работа идет, и не поздно еще, всего-то пять вечера.

Сидели мы всем составом на кухне, у нас там удобно, диванчик и телевизор. К хозяйке отношение очень хорошее, потому мы с удовольствием с ней общаемся.

Подошли еще два клиента.

Но они только собирались выбрать себе девушек на завтрашний день. Планировали пригласить в сауну. Мы все вышли, показались.

Выбрали они только одну из нас, Алину. Остались с ней наедине, чтобы обговорить условия завтрашней встречи.

Хорошо, что, пока они разговаривали, я успела переодеться. Показываюсь я в нижнем белье (скрываем недостатки и максимально демонстрируем достоинства). Постоянно сидеть в рабочей форме одежды неудобно (корсет на косточках) и холодно. Поэтому у меня на салоне есть теплая пижамка оранжевого цвета с аппликацией милого котенка на животе. И шерстяные носочки.

Другие девочки тоже имеют сменку, кому в чем удобно.

Иногда смешно бывает слушать мысли мужчин на эту тему. Они почему-то думают, что все девочки на салоне даже в отсутствие клиентов ходят в неглиже и чулочках.

Эх, мужские мечты!

Мы переоделись после показа и уселись на диванчик. Причем поместились не все, кто-то стоял, кто-то сидел на стуле. Все три комнаты были заняты (в двух работали, в третьей Алина беседовала), поэтому временно все сгрудились на кухне.

Двери, отделяющей кухню от коридора, нет, там сделана только арка, которую мы завесили занавеской. Это очень удобно, мы можем через занавеску рассмотреть приходящих клиентов (некоторые девочки очень боятся встретить знакомых, поэтому, если есть подозрение, что мужчина знакомый, можно просто не выйти на показ).

Естественно, все, что происходит в коридоре, прекрасно слышно. Двери-то нет.

Слышно было, как Алина вышла провожать молодых людей.

Внезапно раздался истошный визг, и в кухню влетела Алина. Выглядела при этом она очень красиво. Даже живописно.

Высокая, загорелая, с потрясающей фигурой, почти обнаженная Алина с развевающимися белыми локонами (Венера Боттичелли нервно курит в сторонке). А за ней тянулась чья-то здоровенная ручища. Именно так все и выглядело. Человека не видно, а ручища сама по себе.

Потом и ее хозяин появился. Лицо незнакомое, мрачное. Он просто молча пытался ухватить Алину.

Но не успел. В один прыжок она достигла центра кухни и встала за спиной хозяйки Арины. Впоследствии Алина сказала:

– Я, как только за Арину встала, сразу успокоилась.

Все застыли. В том числе и Рукастый.

Никто ничего не понял.

Следом за Рукастым появился другой персонаж, в сером пальтишке и гламурно повязанном полосатом шарфике, прооравший:

– Всем стоять! Уголовный розыск!

По крайней мере мне так показалось, что он прокричал именно это. Я потом сверяла версии с девчонками, но никто ничего не запомнил. Только Диане показалось, что он вместо «уголовный розыск» прокричал «гувд или рувд такое-то».

Поэтому я пишу те слова, которые послышались мне.

При этом Шарфик держал на вытянутой руке раскрытую корочку. Так, чтобы все могли ее видеть. Самое смешное, что это мог быть хоть студенческий билет. Никто в содержание демонстрируемого документа не углублялся.