Наша беда в том, что мы не можем обратиться в милицию. И люди, идущие к нам с дурными намерениями, об этом прекрасно знают. На самом деле поймать грабителя очень легко. Они же со своих телефонов звонят, которые на них зарегистрированы. Вот только если грабителя поймать, то он же и заложит тебя ментам. И докажет, что ты проститутка. Потом уже от ментов будешь проблемы разгребать. Потерянного в любом случае не получишь. Менты у грабителей заберут, но тебе не дадут. И с тебя еще начнут деньги сосать.

Поэтому милицию планировалось вызывать только в крайнем случае.

В самом-самом крайнем.

У меня этот самый крайний случай произошел на втором году работы индивидуалкой. Я была очень аккуратна. Отсеивала мужчин по малейшему подозрению.

Девчонки даже надо мной смеялись:

– Не слишком ли ты, Светик, паникуешь. Тебе не кажется, что ты так кучу нормальных клиентов теряешь?

Я даже не знала, соглашаться с ними или нет. Я слышала, какие клиенты им звонят, как разговаривают. У меня они никаких отрицательных ассоциаций не вызывали. К девочкам действительно шла приличная публика.

А ко мне всякие подозрительные типы ломились. Даже не знаю, чем это объяснить. Даже шутила иногда, что сожалею о том, что с милицией не сотрудничаю. В качестве приманки на меня можно было бы целый отряд грабителей поймать.

В какой-то момент я стала думать, что, возможно, я слегка параноик. Примерно троих человек в неделю я отправляла восвояси.

Вот зря я так о себе подумала. Не зря есть такая народная пословица: «Лучше пострашиться, чем похрабриться, над первым посмеются, над вторым поплачут».

Началось все с одного телефонного звонка. Опять левые вопросы:

– Вы там одна? Нам никто мешать не будет?

Причем звонили с закрытого номера. Когда мы уже договорились о встрече, я, как обычно, попросила сообщить мне номер мобильного. Я всегда так делала. Если мужчина и не планировал приезжать, то он говорил чужой номер. Я сразу перезванивала со словами:

– Контрольный звоночек, проверка связи.

При условии, что номер был неверный, я не тратила свое время в ожидании. Это было очень удобно.

Если у человека были дурные намерения, то я хоть была спокойна, что его номер есть у девчонок, и (не дай бог) если он меня убьет (такой вариант тоже рассматривался), то его по номеру найдут.

Как-то раз один вполне приличный молодой человек попытался меня пристыдить, что, мол, я некрасиво поступаю, требуя номер мобильника.

Пришлось пуститься в объяснения:

– Вот смотри, предположим, мы договорились с тобой встретиться в пять часов вечера. Город у нас большой, точно ко времени подъехать сложно. На часах десять минут шестого, тебя нет, а мне звонит другой клиент и собирается приехать.

Что, по-твоему, я должна ему сказать? Отказать? А вдруг ты передумал и уже не едешь ко мне. Знаешь, сколько таких обещающих и не приезжающих?! Вот именно в этом случае мне и нужен твой мобильный. Чтобы я могла спокойно позвонить тебе и выяснить, где ты. Если ты едешь, то я просто отказываю человеку и не мучаюсь в раздумьях, не теряю ли я клиента из-за очередного придурка.

Мои доводы сочли вполне разумными и признали, что с этой позиции на ситуацию не смотрели.

Возвращаясь к прежнему.

На мою просьбу сказать мне номер мобильного получила отказ. Я сказала, что в таком случае можно ко мне не приезжать, встречаться не стану.

Разговаривающий попросил пять минут на раздумье. Перезвонив спустя отпущенное время, сообщил мне номер.

Такое начало мне уже не нравилось.

Встретила я вполне симпатичного молодого человека. Вежливого. Чувство опасности никак не проявило себя. Решила, что это еще один боящийся перезвонов. (Иногда проститутки ведут себя некорректно, начиная названивать мужчинам, уже у них бывшим, и зазывая их к себе. А у этих людей, между прочим, и жены есть. В их положение тоже можно войти.)

Повела его за собой.

В то время я жила и работала на 5-й Советской в трехкомнатной квартире. Наличие трех комнат представляло собой определенное удобство. Мужчина приглашался только в одну комнату. Двери двух других были закрыты.

Создавалась вероятность того, что в квартире я не одна. Мало ли кто там за закрытой дверью сидит. На закрытые комнаты косились, но внаглую туда никто не врывался.

Как только молодой человек зашел, внимательно осмотрелся и, сев за стол, задал мне свой первый вопрос, мне стало нехорошо.