— Может, тебе действительно уехать? — минут через пять спросил Алексей, Я отвернулась.

— Куда? Деньги быстро кончатся. Ничего путного делать я не умею.

— Выйдешь замуж. Для такой, как ты, это не проблема. Фамилию сменишь, будет крыша над головой и кормилец.

Я задумалась, потом сформулировала:

— Я хочу выйти замуж за любимого человека.

Он присвистнул.

— Не вижу в этом ничего смешного, — решила я обидеться.

— А я разве смеюсь?

Я повздыхала и решила на жизнь пожаловаться:

— Бежала из квартиры сломя голову, ничего из одежды собрать не успела. Как ты думаешь, я могу зайти домой?

— Не советую.

— Они что, всю жизнь там будут сидеть, меня дожидаясь?

— Если всерьез собрались тебя прикончить — будут.

— Ясно. А вот скажи, крестный твой, он в самом деле тебе крестный или это должность, как в «Крестном отце»?

— В самом деле крестный, — Алексей вдруг засмеялся.

— А Верка — жена Григория, а он брат твоей мамы?

— Двоюродный. И Верка не жена ему, так, живут вместе, она вообще-то жена моего крестного.

— А имя у крестного есть?

— Есть. Николай Савельевич.

— Я ведь не просто так спрашиваю, — пояснила я. — Я все слышала, о чем вы вчера говорили, и кое-что поняла, не маленькая. Твой Николай Савельевкч мне не поможет, а?

— Крестный-то? — Алексей захохотал, как будто я ляпнула что-то чрезвычайно забавное. Отсмеявшись, он покачал головой и сказал равнодушно:

— Он и мне-то помогать не станет, а про тебя и разговору нет.

— Жаль, — вздохнула я, намереваясь продолжить тему, но тут заглянула Верка и позвала обедать.

Ближе к вечеру вернулся Гришка, и не один, а с маленьким юрким мужичком лет тридцати. Физиономия у мужичка была смышленая. Симпатичный Соловей, о котором шла речь вчера. С Алексеем они обнялись, для чего тому пришлось согнуться в три погибели, потом облобызались и долго трясли друг другу руки. Только после этого Соловей заметил меня.

— А это кто? — спросил он, улыбаясь во всю ширину рта. Я тоже в долгу не осталась и выдала свою лучшую улыбку.

— Это Наташка, — сурово сказал Алексей, пресекая дальнейшие вопросы.

— Красивая, — кивнул коротышка.

— Ничего, — проворчал Алексей. — Идем в кухню.

Я прошмыгнула следом. Мужики, а с ними и Верка, сели за стол, выпили. Соловей покосился на меня, но после кивка Алексея сказал:

— Савельич тебя ждет.

— А нет меня, — усмехнулся Лешка.

— Не пойдет. Все знают: ты в городе. Фейерверк вчера кто устроил? Вечером у него Серый был, жаловался, мол, ты вернулся и войну затеял…

— А Савельич?

— Сказал, никакой войны. Мол, Леха с тобой замирится, старших послушает. Война нам ни к чему, нам надо дело делать, и все в таком духе. Серый уехал довольный, своим потом хвастал, что у тебя руки ко ротки.

— Это он так думает.

— Верка говорила? Скорешились они, попрешь на Серого — попрешь на крестного. Подумай.

— Я два года думал.

— Дело твое. По совести. Серый сдохнуть должен, только какой тебе прок от того, что ты его кончишь, если сам за ним следом отправишься?

— Это мне решать.

— Само собой. Только Савельичу все ж таки покажись, ждет. Вы с ним не чужие.

— Ага, — как-то странно усмехнулся Алексей.

— Сегодня поезжай.

— Ладно. Какие новости в городе?

— О тебе болтают. Кто-то рад, а кто-то не очень. Мустафа злой, на его территории двух ребят хлопнули, и вроде бы искали они какую-то девку. Ты об этом ничего не слышал?

— Откуда? Мне своих забот хватает.

— Ну-ну, — весело косясь на меня, сказал Соловей. — Машина под окном, тачка надежная. Братан головой ручался. Вторая у меня в гараже. Куда пригнать?

— Пусть пока там и стоит. Наташ, принеси деньги.

Я было поднялась, но коротышка сказал Алексею:

— Я тебе должен. Что ж, — он встал и хлопнул себя по ляжкам, — поехали.

— Куда?

— Сам знаешь.

— К Савельичу можно попозже, а вот в одно место лучше сейчас. Алексей ушел одеваться.

— Ты меня с собой возьмешь? — кинулась я следом.

— Слышала, что Соловей говорил про тех двоих? И про девку, которую ищут?

— Я могу в машине сидеть. И не высовываться. Мне с тобой спокойнее. А мешать я не буду, честное слово.

— Ладно, собирайся.

Через две минуты я была готова следовать за ним на край света.

Возле подъезда стояла облезлая, сто раз крашенная, похожая на мятую консервную банку «восьмерка». Я всерьез забеспокоилась, что, если ненароком посильнее хлопнуть дверью, она развалится. Оказалось, зря. Алексей сел за руль, выложил из кармана три гранаты и убрал под сиденье. Я насторожилась. Вслед за гранатами под сиденье отправился пистолет. Второй, могу поклясться, остался у него в куртке. Может, зря я с ними напросилась?