– Конечно! Что я должен сделать?

Ничего себе косточка…

– Переправить меня на тот берег. И проводить, куда скажу. Ты… сделаешь это?

Не удержалась, спросила. Слишком неожиданным было его согласие. Это что – и есть столь ценимое кобелями доминирование? Когда с тобой соглашаются, не споря, когда не смотрят снисходительно, когда… Когда вскакивают по первому слову, сияя восторженной улыбкой от возможности сделать приятное, и спрашивают только:

– Когда? Прямо сейчас? Мне легко! Я сильный!

Приятно, однако.

Вит даже на месте слегка пританцовывал от нетерпения. Внезапно крутанулся вокруг себя, подпрыгнул и сделал кувырок в воздухе. Приземлился на четвереньки, задрал голову, заглядывая ей в глаза.

– Я самый ловкий! И самый сильный! Я все могу! Хочешь, я тебя до воды на руках отнесу? Хочешь? И на том берегу – тоже! Я сильный!

В его голосе явственно проскальзывали взлаивающие интонации, глаза сверкали, улыбка стала совсем безумной. И она, шалея от ужаса и восторга, вдруг поняла – это не доминирование.

Это Свадьба.

А Вит просто первым почувствовал, вот сразу же и влип в женихи. И теперь он выполнит любой ее каприз и любое самое безумное задание с такой же широкой счастливой улыбкой. И любой другой кобель – тоже. Даже вожак. Стоит ей только подойти и дать себя понюхать. Можно не напрягаться. Просто вернуться в поселок и просто попросить…

– Это потом. А сначала найди мне кошачью лапку. Нарви листьев. Пару горстей. Принеси. Быстро.

– Я мигом!! Я самый быстрый!!!

Женихам все нужно объяснять очень подробно и точно. Иначе Вит попытался бы притащить целое поле…

– Спасибо. Дальше я вполне справлюсь и сама.

Ксант молчал, растирая только что развязанные запястья. Все последние дни он пребывал в состоянии легкого ступора, и последствия долгого пребывания в сквоте были вовсе не главной тому причиной. И даже усталость от изнуряюще долгой пробежки по лесу – тоже.

Они шли – шли?! Куда там! Почти бежали!!! – всю ночь, день и еще большую часть следующей ночи. На короткие привалы останавливались всего три раза. Ксант считал себя отличным бегуном, но после таких переходов он просто падал с ног, моментально проваливаясь в полусон-полуобморок. Его расталкивали слишком быстро, не дав толком отдохнуть. Грубо поднимали на ноги, всовывали в зубы полтаблетки священного Рациона – и тут же волокли дальше. Рацион он дожевывал уже на бегу и даже не мог толком прочувствовать вкус настоящей пищи Лорантов.

Он никогда не бывал так далеко. Он даже не знал, что тут может быть жилье – пусть и довольно заброшенное, но все же вполне пригодное, если подлатать крышу над лазом. А еще он никак не мог понять, как такую гонку выдерживают четыре охранницы. А тем более – леди Маурика, Старшая Мать. Хоть она, конечно, и самая младшая из них, но все-таки…

Но чего он не мог понять вообще, так это того, с какого такого перепугу так долго считал несмышленым песиком-девочкой, такой наивной и маленькой, эту стервозную матерую суку в черных шортиках и желтой маечке. Суку, полуслову которой – да что там полуслову?! Полужесту! Полувзгляду!! – беспрекословно подчиняются нахальные и дерзкие охранницы, и даже сама леди Маурика, Старшая Мать, пусть даже и самая младшая из них, Старших, но все-таки, все-таки…

– Ты уверена, детка? – с грубоватой фамильярностью, но очень участливо спросила Леди Маурика, младшая из Старших Матерей. И подозрительно покосилась на Ксанта. Похоже, будь ее воля, он так и остался бы связанным. По рукам и ногам. Да еще и посаженным на крепкую цепь. Старая и хорошо знающая себе цену сука в теле голенастого подростка лишь фыркнула, не снизойдя до ответа. Ксант более не обманывался этим юным телом. Возможно, кобели действительно до самой старости остаются щенками. А вот сучки, похоже, не бывают щенками даже в младенчестве. Они рождаются сразу такими вот – зрелыми и опытными стервами, хорошо знающими себе цену.

– Ну, тогда удачи.

Очень хотелось сесть – что там сесть! Упасть! – прямо на пол, устланный пересохшей травой. Но Ксант продолжал упрямо стоять на дрожащих ногах. Только спиной к стене привалился. Он ничего не понимал, а когда не понимаешь ничего, лучше не сидеть, если все остальные стоят.

Впрочем, через пару ударов сердца из остальных в лукошке осталась только эта сучка – возглавляемые леди Маурикой охранницы ушли сразу же, даже не передохнув. И с изрядным облегчением. Словно хотели оказаться как можно дальше от опального сородича и этой странной сучки. Ксант усмехнулся – уж в этом-то он был с ними согласен полностью и целиком!

Выждал, пока их шаги окончательно стихнут в глубине леса. Спросил, стараясь, чтобы голос звучал как можно более равнодушно:

– Ну и что все это значит?

Она пожала плечом. Посмотрела сверху вниз, снисходительно. Показалось даже – с легким высокомерием и издевкой. Конечно же – показалось, не могла же эта маленькая глупая сучка всерьез позволить себе…

– Это значит, что ваши Матери куда разумнее наших Вожаков. Требования Лорантов-Следователей должны исполняться, и Матери это понимают. Они предоставили нам тайное укрытие. И были настолько любезны, что сами нас сюда проводили.