— Скажи, — ответил ему раввин Иоханан, — разве мне сейчас мало моей собственной скорби? Зачем же ты напоминаешь еще и про скорбь Адама?

Следующим пришел раввин Иошуа:

— Учитель, разрешишь ли ты сказать мне слово утешения?

— Говори.

— У Иова было много сыновей и дочерей, и все они погибли в один день. И Иов утешился, он сказал себе: «Бог дал, Бог взял. Благословенно будь имя Господне!» И в этих словах он нашел утешение. Утешься и ты, учитель!

— Разве мало мне сейчас моей собственной скорби, — ответил раввин Иоханан, — что ты напоминаешь мне о скорби Иова?

Вошел раввин Иосе и задал тот же вопрос:

— Учитель, позволишь ты сказать тебе слово утешения?

— Да.

— У Аарона было двое взрослых сыновей, и оба они погибли в один день. Но Аарон утешился, ибо сказано: «И Аарон молчал». В такие моменты жизни возможность молчать и есть утешение. Утешься, учитель!

— Разве недостаточно мне сейчас скорби, что ты говоришь мне о скорби Аарона?

Пришел и раввин Симеон сказать свое слово утешения:

— У царя Давида был сын, и когда он умер, Давид утешился, ведь сказано: «И Давид утешил свою жену, и она снова родила. И назвал он сына именем Соломон». Утешься, учитель!

— Разве мало мне в эту минуту своей скорби, что ты напоминаешь мне о скорби Давида?

Пришел к Иоханану и раввин Элазар бен Азария. Увидев, что он подходит к дому, раввин Иоханан спешно сказал слуге:

— Бери скорей сосуд для умывания и иди за мной в ванную. Это великий человек, мне не устоять перед ним, и потому я хочу уйти.

Но раввин Элазар успел войти раньше. Он сел перед раввином Иохананом и обратился к нему:

— Я расскажу тебе притчу, учитель. Однажды царь отдал на хранение одному человеку свое самое дорогое сокровище. Этот человек каждый день со вздохом повторял: «Какой же тяжелый груз свалился на меня! Когда же я

наконец буду освобожден от обязанности хранить царское сокровище?» Так произошло и с тобой, учитель. Бог отдал тебе на хранение сокровище — твоего сына. Он ревностно изучал Тору, труды и поучения наших мудрецов. И он чистым и безгрешным ушел из этого мира. Разве не утешение, что ты безупречно вернул сокровище, отданное тебе Богом на хранение?

— Я не сомневался в тебе, Элазар! — воскликнул раввин Иоханан. — Только ты по-человечески просто и сердечно утешил меня.

К раввину Леви пришел молодой человек и горестно спросил:

— Учитель! Скажите мне, почему меня никто не любит, особенно девушки?

— Потому что ты сам никого не любишь, — ответил ему раввин Леви, — и прежде всего себя.

Двое спорщиков пришли к раввину и попросили разрешить их спор.

— Помогите нам, ребе, — начал разговор один из них. — Мой сосед отнял у меня землю. На этой земле работал еще мой отец, и значит, она по праву принадлежит мне.

— Ты прав, — сказал ребе, выслушав его.

После этого свое слово сказал второй спорщик:

— Ребе, земля, из-за которой мы поспорили, принадлежала моему деду, и он дал ее на время в пользование отцу моего соседа. Поэтому я считаю, что она по праву моя.

— И ты прав, — сказал ребе.

Слышавшая этот разговор жена раввина удивилась и спросила у мужа:

— Как же так может быть? Не могут же они оба быть правыми!

— Жена, и ты тоже права, — ответил раввин.

К умирающему раввину Иоханану пришли его ученики:

— Учитель, благослови нас! — попросили они.

— Да будет на то воля Господа, — сказал Иоханан, — чтобы страх перед Богом был у вас так же силен, как и страх перед людьми.

— И это всё, учитель? — удивились ученики. — Ты считаешь, что этого достаточно?

— Да. Вы ведь знаете, что преступник, совершающий преступление, говорит только одно: «Только бы меня никто не заметил!»

Где может быть пропитание?

Раввин Леви шел однажды по улице, как вдруг его чуть было не сбил торопившийся куда-то человек.

— Куда ты бежишь? — спросил раввин Леви.

— Я ищу себе пропитание, — ответил человек.