— Немножко.

— Потому что лев кушай.

— Глупости. Мемсаиб болей еще до того, как мы… э-э, лев убивай.

— Лев быстро-быстро беги, очень быстро. Когда умирай, сильно сердись. Мясо яд получайся.

— Чушь!

— Хапана чушь, — мрачно возразил Мвинди. — Бвана капитан старший егерь тоже лев кушай. Теперь тоже болей.

— Бвана капитан старший егерь еще в Саленге той же болезнью болей.

— И в Саленга лев кушай.

— Мвинди чушь городи, — сказал я. — Бвана старший егерь заболей много раньше, чем я льва убивай. Я отчетливо помню. Хапана кушай льва в Саленга. Кушай уже здесь, после сафари. Когда лев Саленга убивай, сперва шкура сдирай, мясо разруби да коробка разложи, никто сразу не кушай. Твой память совсем дурной стал.

Мвинди пожал плечами.

— Бвана капитан старший егерь лев кушай — заболей. Мемсаиб лев кушай — заболей.

— А кто лев кушай и не заболей? Я не заболей.

— Шайтани! — ответил Мвинди. — Ты тоже болей, когда молодой. Мало-мало смерть не наступи, я сам смотри. Давно-давно, тоже лев тогда убивай, сильно заболей. Все люди помни, как ты умирай. Бвана помни, мемсаиб помни, ндедж помни.

— Я тогда ел львиное мясо?

— Нет.

— А заболел я раньше, чем убил льва?

— Ндио, — неуверенно сказал Мвинди. — Заболей, потом убивай.

— Знаешь, что я думаю? Мы с тобой слишком много болтаем.

— Ты мзи, я мзи. Мзи всегда много болтай.

— Квиша болтай, — отрезал я. Ломаный английский начал меня утомлять, и направление разговора тоже не нравилось. — Завтра прилетит ндедж, и мемсаиб отправится в Найроби. Там доктор хороший, быстро болезнь излечи. Вернется из Найроби здоровая и веселая. Квиша.

— Мзури сана, — кивнул Мвинди. — Пора вещи упакуй.

Выйдя из палатки, я увидел Нгуи: он ждал под деревом с моим ружьем.

— Я знаю место, где можно добыть двух квали для мисс Мэри. Пойдем.

Мэри еще не вернулась. Возле большого хинного дерева мы увидели двух купавшихся в пыли турачей, миниатюрных и красивых. Я махнул рукой, они побежали к кустам. Одного я снял на бегу, другого на взлете.

— Больше нет?

— Только два, — ответил Нгуи.

Я отдал ему ружье, и мы пошли в лагерь. В руке я держал двух жирных еще теплых птиц с прозрачными глазами; их перья ворошил ветерок. Раньше мне не доводилось видеть таких турачей, и я надеялся, что Мэри отыщет их в справочнике. Возможно, это была килиманджарская разновидность. Я решил, что один пойдет на бульон, а второй на жаркое. А для закрепления дам ей террамицина и хлородина. Террамицином, конечно, увлекаться не следовало, но до сих пор он не вызывал побочных реакций.

Сидя на удобном стульчике в прохладной столовой, я видел, как Мэри подошла к нашей палатке, помыла руки и нетвердой походкой направилась ко мне.

— О Боже, — сказала она, опустившись на стул. — Никому не расскажем, ладно?

— Хочешь, будем возить тебя в туалет на джипе?

— Да ну его. Огромный, как катафалк.

— Прими вот это. И попытайся удержать внутри.

— А как насчет маленькой, для поддержания боевого духа?

— Вообще-то с алкоголем лучше не смешивать. Хотя я постоянно смешиваю, и ничего, пока жив.

— Ты-то жив, а я вот не очень.

— Ничего, оживешь.

Я смешал ей «буравчик» и сказал, что с таблетками можно не спешить, а лучше пойти полежать, почитать что-нибудь, или я почитаю вслух.

— Кого ты подстрелил?

— Пару мелких турачей. Похожи на попугаев, я позже покажу. Их приготовят на ужин.

— А на обед?

— Пюре и бульон из газели Томпсона. Мы тебя быстро на ноги поставим. Считается, что террамицин действует даже лучше ятрена, но с ятреном мне было бы спокойнее. Я мог поклясться, что он был в аптечке.

— Пить все время хочется.

— Не мудрено. Я покажу Мбебии, как делать рисовую воду. Нальем в бутылку, засунем в бурдюк с водой, чтобы не нагревалась, и пей сколько хочешь. И от жажды хорошо, и сил прибавится.

— Не понимаю, с чего я вдруг заболела. Все было так хорошо…

— Котенок, мало ли что бывает. Могла и малярию схватить.

— Ну уж нет. Я каждый вечер антималярийное лекарство принимаю. И тебе напоминаю постоянно. И противомоскитные сапоги мы обуваем, когда сидим у костра.

— Все правильно. Но помнишь, у болота, после буйволов, нас укусили раз сто.

— Ну, не сто, от силы десять.

— Кого как.

— Конечно, ты вон какой большой. Обними-ка меня покрепче.

— Нам, котятам, просто повезло. Обычно если уж попадешь туда, где ходит малярия, то обязательно заболеешь. А мы побывали в двух малярийных странах, и ничего.

— Дело не в везении, а в том, что я принимала антималярийное лекарство. И тебя заставляла.

— Ну хорошо, от малярии убереглись. А сонная болезнь? Знаешь, сколько вокруг мух цеце?