— Николай, это Василиса, давно не виделись, как ваши дела? Позвоните мне, пожалуйста, очень жду. — И отключилась.

Если Коля позвонит, значит, он жив-здоров и ночью на кухне умер кто-то другой, или бабке все это привиделось. «А если не позвонит?» — подумала я и тут же погнала прочь печальные мысли.

Более-менее успокоившись, я отправилась в ванную, после чего устроилась на подоконнике, распахнув окно настежь, так как могла лицезреть, как Юрасик на пару с Варварой рыщут в нашем дворе, тяготея в основном к гаражам и заборам. Юрик даже слазил в домик на детской площадке, вляпался там в следы жизнедеятельности человека и принялся голосить на весь двор, но подскочившая Варвара вмиг его урезонила, и он побрел к мусорным бакам, а соседка метнулась к участковому, который как раз появился во дворе.

О чем они говорят, мне услышать не удалось, но бабка к концу разговора выглядела неудовлетворенной. В общем, было ясно: Варвара не оставила мысль о сбежавшем трупе и они с Юриком его ищут. Покачав головой, я уткнулась в книгу и читала до тех самых пор, пока мужской голос не позвал:

— Василиса…

Я свесилась вниз и возле подъезда увидела смутно знакомого молодого человека. Он махал руками и улыбался, а я сообразила, что это и есть вчерашний Володя, улыбнулась в ответ и тоже замахала руками, при этом чуть не вывалившись из окна.

— Спускайся, — крикнул он. Я спрыгнула с подоконника, взяла рюкзачок, который собрала заранее, и, прихватив ключи от машины, покинула комнату.

На двери подъезда Юрик приклеивал листок бумаги. «Все, кто видел мужчину в плаще и черной шляпе, просьба сообщить в тридцать пятую квартиру».

— Это не я, — обратив внимание на мое выражение лица, зачастил Юрик. — Бабка волнуется…

Не удостоив его ответом, я прошествовала к «Жигулям».

Володя с задумчивым видом пинал колесо.

— Зеркало свистнули, — философски заметил он при моем приближении, я протянула ему ключи, сияя улыбкой и разглядывая парня. Не то чтобы он мне не нравился, в моей жизни встречались физиономии и похуже, просто я была слегка разочарована. Прежде всего, вчера я считала его красавцем. И почему-то очень высоким. Ростом он был чуть выше меня, а его рябая физиономия никакого отношения к классическим канонам красоты не имела. Я вздохнула, не особенно сильно печалясь, и устроилась на переднем сиденье, рядом с Володей, прижимая к животу рюкзачок и думая, что ехать на речку в пять вечера довольно глупо. Жары давно не наблюдалось, последнюю неделю без конца шел дождь, и столбик термометра выше семнадцати градусов не поднимался. Сегодня солнце светило ярко, но, пока мы доберемся до речки, загорать уже будет поздно, а вода наверняка холодная.

Тут я обратила внимание, что Володя одет в ветровку, а в ветровке на пляже, по моему мнению, делать нечего. Сама-то я на радостях вырядилась в шорты и теперь чувствовала себя не очень уверенно. Между тем мы успели покинуть наш двор и направились в сторону проспекта. Чем больше я приглядывалась к Володе, тем меньше он мне нравился. Ко всему прочему он принялся свистеть, а это меня всегда раздражает.

— Мне надо на работу заехать, — сказала я через несколько минут. Володя кивнул, выдал широкую улыбку, демонстрируя, какой он милый и покладистый парень, свернул возле кинотеатра, между прочим, правильно свернул, и после этого спросил:

— А где ты работаешь?

— В ветеринарке, — ответила я, — это возле старого рынка.

— А кем ты в ветеринарке работаешь? — насторожился он.

— Ветеринаром, — опять-таки ответила я.

— А-а… котов кастрируешь, — развеселился он.

— Не только котов, — обиделась я, он моргнул и смеяться перестал.

— Хорошая работа.

— Не жалуюсь…

— А почему ты в ветеринары пошла? Это что, призвание или как?

— Призвание, — подумав, ответила я.

— Хорошая у тебя профессия, — серьезно заявил Володя. — Те, кто животных любят, как правило, люди добрые, с сочувствием.

— Я как раз такая, — так же серьезно кивнула я, и разговор себя исчерпал.

На счастье, мы уже подъехали к родной поликлинике, и я заспешила к служебному входу. В субботу, а сегодня была суббота, поликлиника работала до трех, но дежурный оставался здесь круглосуточно, а для срочных вызовов у нас была машина. Сейчас она стояла в тенечке, а шофер, дядя Миша, дремал на крыльце.

— Здорово, Васена, — гаркнул он при моем приближении.

— Ой, — пискнула я с перепугу, потому что думала проскользнуть незамеченной. Дело в том, что дядя Миша у нас страшный зануда. Во-первых, ужасно любопытный, во-вторых… и во-первых бы хватило за глаза, а было еще и в-третьих, и в-пятых…

— На работу, как на праздник, — начал он.

— Да я ключи оставила…

— Где оставила? — обрадовался он. «Ну вот, началось». Дядя Миша принялся выпытывать, а я самозабвенно врать, так что, когда наконец прорвалась к регистратуре, начисто забыла, по какой такой нужде сюда приехала.

Верка пила чай и таращилась в телевизор, там шел фильм на английском. Верка так вздыхала, что верхняя пуговица ее халата расстегнулась.

— Вот это любовь, — заявила она с тоской.

— Что за фильм? — осведомилась я.