— Конечно, живой, — удивилась я. — Просто так люди не умирают, а этот совсем молодой…

— Вот-вот, — кивнул Юрик. — Я и говорю Варваре Васильевне, что мужик был вполне самостоятельный. Ну не пил, ну молчал, однако живого от мертвого я отличу, и если он впоследствии стал мертвым, то уж тут… Не иначе как Варвара Васильевна его неловко темечком или еще каким местом зашибла…

— Я тебя сейчас неловко зашибу, — рявкнула бабка. Но тут же сникла и со слезой в глазах попросила меня:

— Васька, мужик-то твой жив ли? Позвони, хоть знать буду.

— Какой мужик? — в очередной раз потеряв интерес к разговору, спросила я.

— Ну этот, вчерашний…

— Куда ж я звонить буду, если я этого мужика знать не знаю?

— Как не знаешь? Ты сказала, что его зовут Коля.

— Я сказала? — Тут что-то ненадолго мелькнуло в моем сознании, и я согласно кивнула:

— Ну, Коля… только я его не знаю. А как он на кухне оказался? — Вопрос поверг обоих моих соседей в недоумение. Они переглянулись и уставились на меня, а я, естественно, на них.

— Так он же с тобой пришел, — подал голос Юрик.

— Нет, я с Сашкой, соседом, пришла, — покачала я головой. — В подъезде встретились, и он мне помог подняться. А этот уже сидел… и бутылка на столе стояла… вроде бы… — Тут я нахмурилась, потому что и утверждать, что в какой последовательности я видела, не могла.

— Как же так? — разволновался Юрик. — Если он не с тобой, то с кем?

Мы с Варварой взглянули на него весьма выразительно, а он начал беспокойно ерзать.

— Я-то думал — жених твой, ведь за твоим столом сидел… и водка… выпьем, познакомимся…

— Вот ты его и того, — ядовито заметила бабка, — а потом с больной головы на здоровую.

— Я «того»? — заорал Юрик. — Да как я его «того», если я сам…

— Вы чего с утра блажите? — зевнула я. — Где мужик?

— Какой?

— Вчерашний?

— Так нет нигде.

— Значит, ушел.

— Как ушел? А вдруг…

— Вот будет «вдруг», тогда и думать будем, — проворчала я, поднялась с постели, тряся головой, и направилась к окну, с намерением раздвинуть шторы. Меня слегка покачивало, но после банки рассола я чувствовала себя намного лучше. Я выглянула на улицу и тут прямо под своими окнами увидела «Жигули» белого цвета, довольно ветхие, но смутно знакомые. Немного попялив на них глаза, я вспомнила, что вчера мой друг Володя доставил меня на точно такой же задрипанной «копейке», и задумалась: а ну как я ночью не одна вернулась, и парень на кухне был все-таки Володя, а не Коля.

— Этот, вчерашний, он во что был одет? — хмуро поинтересовалась я.

— Светлый плащ и шляпа. Шляпа такая… черная, с лентой, — засуетилась бабка. — Я еще подумала: одет прилично, не похож на алкаша…

— Это не он, — вслух подумала я, имея в виду Володю. Во что он был одет, я не вспомнила бы ни за какие коврижки, но точно не в плащ. И шляпы на нем не было… Но машина внизу продолжала смущать меня, и после недолгой борьбы с самой собой я отправилась на улицу. Вышла из подъезда и огляделась. В трех шагах от меня стояла машина, причем левая передняя дверь ее была закрыта неплотно, но ни Володи, ни тем более Коли в шляпе там не наблюдалось. Я даже не могла сказать вот так, сразу, хорошо ли это или плохо.

Постояв, поглазев по сторонам и ничего не придумав, я собралась возвращаться в квартиру, и тут взгляд мой вновь задержался на неплотно прикрытой двери. По натуре я человек, тяготеющий к вселенскому порядку, только этим я могу объяснить свой поступок. Я подошла к машине, распахнула дверь, с намерением закрыть ее как следует, и тут увидела ключи, обыкновенные ключи, которые и мешали двери закрыться.

Ключи были на металлическом брелоке, на котором было написано: «Смотри веселей». Губы мои непроизвольно раздвинулись, выдав что-то вроде улыбки, и я подумала, что ключи от замка зажигания оставлять вот так довольно глупо. Хоть машина и выглядела ровесницей моей бабушки, но и на нее могли найтись охотники. В общем, я заперла все двери, повертела ключи в руках и, не придумав ничего лучшего, сунула их в карман, после чего поднялась в квартиру.

— Он в машине? — вопросом встретила меня бабка.

— Нет, — покачала я головой.

— А машина его?

— Машина Володи, — сочла нужным пояснить я. — Мы вчера познакомились на вечеринке, потом мне стал являться папа, и я с перепугу выпила водки, потому что он только мне являлся. А тут этот Вова. Он решил зайти ко мне в гости, но не смог. И мы потерялись.

— А как же тот, в шляпе? — присев на подоконник, спросил Юрик.

— Никого в шляпе я не помню, — твердо заявила я. — Вы меня не путайте.

— Как же не помнишь, если он здесь с Юркой сидел? — рявкнула бабка, хоть с утра она и силилась быть терпеливой, но было ясно, что надолго ее вряд ли хватит, оттого я ничуть не удивилась грозному рыку.

— Вот у Юрки и спрашивай, — нахмурилась я. — А я никаких шляп не видела и знать ничего не знаю.

— А Колю?

— И Колю не знаю. Отвяжитесь от меня, и без того башка болит.

— Так-то, Варвара Васильевна, — пригорюнился Юрик, — видишь, что получается. Васька ни сном ни духом, а мы вроде того… И если окажется, что мужик и вправду не совсем живой… был, то и выйдет, что его мы… то есть ты…