Ну и дела!

В том давнишнем акте приемки, что когда-то заводское начальство поголовно "сдало-приняло" -- чуть ли не стопроцентный выход годных приборов стоит, а на самом-то деле и до десяти не дотягивает. Должен на бумаге полгода, как минимум агрегат этот пахать без особых проблем, а на практике чуть ли не каждую неделю то аврал, то авария. А по мелочам так и вовсе беспредел наиполнейший, без конца девчатам за ним подчищать да подкручивать приходится.

Но мало того, что крайне ненадежен в эксплуатации, так еще и очень нежная штучка этот робот по нашим производственным реалиям. Ему обязательно правильные, без малейшего брака комплектующие детали на сборку подай, а где это у нас видано? Это, например, в Японии сплошной входной контроль комплектующих на производстве, не пропускают они там брачок на сборочный, от того и качество у них знаменитое. А у нас же добро бы для плана хватило! -- великий праздник в цеху пятьдесят, когда того, что дадут внешние поставщики, вдоволь.

И еще вдобавок.

Со всего огромного Союза поступают на "Интегратор" комплектующие, и вот какая при этом обычно выходит история. Почему-то первых три недели детальный ручеек в цеху едва теплится, как бы случайными партиями, а в конце месяца словно прорвало его вдруг. И так вот из года в год, из месяца в месяц. Каждый месяц львиная доля комплектующих приходит в сборочный цех в последних три дня -- попробуй-ка, разберись с этим валом как следует! Да и времени нет разбираться, надо же и самим в эти дни свой собственный план хоть как-то сварганить.

И как результат:

– - У нас в цеху в конце месяца только слон еще не топтался! -- посмеиваются между собой привычно линейные технологи.

Но и это еще не все. Вдобавок и сама модель электронных часов, что собирается на роботе тоже, оказывается, очень нежная штучка. Допуски на составные детали слишком уж чувствительные, сотые доли миллиметра решающее значение имеют. Для ручной сборки это не столь важно, там работница женскими нежными пальчиками аккуратно подвинтить-подправить может, а вот манипулятору стальному, глупому не дано сие. Чуть пошел подальше разброс от золотой середины, так сразу дело наперекосяк и поехало.

Долго мозговал, прикидывал Виктор Павлович, глядя в аккуратно исписанный лист бумаги, ворошил непрестанно седую лысоватую макушку.

– - Ну и-и... и что предложишь? -- перевел, наконец, дух тяжко.

– - Стопроцентный входной контроль комплектации. Это, во-первых.

– - Х-ха, ты где живешь, в Японии?.. Ты еще коммунизм объяви назавтра в нашем цеху, отдельно взятом. Сто- процентный входной контроль комплектации, х-ха, и много ты наберешь? А план из чего собирать, да так мы с тобой в три дня производство остановим. Плана нет, прогрессивку зарежут, чем детишек кормить? Семьдесят лет так было, а ты за одну минутку переменить хочешь.

– - Так коли здесь сами принципы! Ведь с ним этим агрегатом механическим по душам не потолкуешь: потерпи, не ломай. Хотя... впрочем, есть одна идейка. Конечно, по большому счету не решит, а вот кой-какую подмогу даст. В общем, можно и по самой конструкции часов полезную штуку проделать. Я вот тут набросал на листке.

Достал он еще один листок из папки, исписанный мелко, с чертежами и цифрами. Виктор Павлович лишь мельком взглянул, не вникая особо. Что зря голову морочить, когда видно и так, что разбирается парень. О главном спросил:

– - Конструкторам нашим показывал?

– - Первым делом.

– - Н-ну... и?

– - Не возражают они, в принципе. Ведь под ручную сборку варилась конструкция этой модели часов, а у машины, понятно, свои заморочки. Дело полезное, тут-то они согласны, но... время! Времени много займет катавасия эта.

Времени много!

Тут ведь не много, а дело другое. В делах такого рода на "Интеграторе" и действительно катавасия самая настоящая, и в этом тоже не раз приходилось убедиться Виктору Павловичу, еще будучи простым линейным технологом. Вот кажется, совсем крохотна сборочная деталь габаритами, миллиметровочка, а чтобы хоть чуть-чуть ее усовершенствовать -- сколько одной бумаги перевести нужно! Это ведь и в саму конструкцию, и в техпроцесс, и в инструментальную оснастку изменения. И все, все!
– -- необходимо первым делом оформить документально, и всюду визы, визы, подписи, подписи... Не меньше сотни каждый раз согласовать приходится, и каждый при этом непременно норовит "отфутболить":

– - И че, че... эту работу! Эту работу -- и че на меня ее вешают?

Тяжко, тяжко перевел снова дух Виктор Павлович. Да что поделаешь, тут вздыхай не вздыхай, а не поможет, тут дело с мертвой точки двигать надо. Надо! -- надо, все-таки.

– - Ч-черт его бери! Запускай ты ее, катавасию эту. Пускай и полгода займет, а потерпим.

– - А через полгода эту модель снимают с производства! Через полгодика ровненько. Смысл-то какой начинать?.. Кому не скажи, только руками махают.

Вот так. Через полгодика, ровненько. Круг, как говорится, замкнулся.

И ведь теперь никому не интересно, что это не ты придумал, не ты отдал приказ на изготовление и не ты подписал-принял. Попробуй-ка теперь высшему начальству доказывать, что за дутый пузырь они премиальные денежки получили, да наверняка давным-давно уже и потратили. Попробуй-ка теперь завернуть назад это дело -- мигом тебя самого завернут, да куда подальше от родного "Интегратора".

– - Перед начальством трясись, а подчиненных тряси!
– -- стратегию эту наиважнейшую, в цеховой жизни наиболее рациональную словно вживую впитал в себя Виктор Павлович. Здесь корень и суть, а иначе не катит, ведь только тогда в чиновой вертикали навеки ты свой; нет -- ищи на родимых советских просторах ты вольных несладких хлебов.