– Преступница? Убийца? Воровка? Должница? Ваша пропавшая родственница? – Освальд смотрел на лицо собеседника, терпеливо ожидая малейшей зацепки, если тому вздумается лгать.

– Нет, не первое и не второе. – Мужчина отрицательно покачал головой.

– Вы не ошиблись? – Охотник внимательнее посмотрел на «Гайера». Взгляд был колкий, неприязненный. Разговор шел негромко, но двое «серых» все же двинулись вперед. Мужчина оглянулся, те остановились.

– В чем именно я ошибся? – Он выдержал взгляд Освальда.

– Вы не просите меня найти ни одну из указанных мною особ. То есть какая-то женщина не является воровкой, укравшей у вас фамильную ценность, или родственницей, задолжавшей вам и попутно убившей несколько щенков вашей любимой борзой. Следовательно, она не сделала ничего, за что я мог бы отыскать и привезти ее к вам. А поисками наложниц либо невест не занимаюсь, людьми не торгую, к сводничеству склонности не имею. Увольте, не мой профиль, знаете ли, герре Гайер. Так что либо вы ошиблись, ища меня и моих услуг, либо нет. В первом случае – я незамедлительно уеду, не требуя компенсации за потраченное впустую время. Во втором, если таковой и есть, вы мне все и полностью расскажете. Иначе я покину ваше общество еще быстрее и предварительно потребую платы. Выбор за вами.

– А ты, однако, нахал… – протянул собеседник. – Дерзкий, зарывающийся нахал и хам. Правду мне про тебя говорили, не врали ни капли. Не боишься так разговаривать со мной?

– Разве я должен бояться? – Освальд усмехнулся. Так, как он умел усмехаться в нужных случаях, благо таких было в достатке, да и тренировался в совершенствовании своей усмешки охотник за головами постоянно.

Очень часто от этой усмешки у спорщика или кого-либо угрожающего всеми карами, земными и небесными, пропадало всякое желание продолжать подобное занятие. Глаза охотника, что зеленый, что голубой, в такие моменты становились прозрачными, как горный хрусталь. И через них, казалось, можно было заглянуть в его мысли. Неожиданно собеседнику, решившему угрозами либо криком доказать собственную правоту, открывалось многое. В первую очередь то, что перед ним стоит человек, во многом отличающийся от него самого. И если бы за полученное умение убивать выдавали дипломы на гладком пергаменте и с печатью на шелковом шнурке, то у этого парня печать явно была бы красной. Как положено отличнику обучения.

Герре «Гайер», или кто там был на самом деле мужчина с аккуратно подстриженной бородкой, не относился к подобным собеседникам. Об этом свидетельствовали уверенные движения и голос, привыкший приказывать. Но намек, сделанный охотником, он понял правильно.

– Хорошо, – он тоже усмехнулся. Хищно, растянув жесткие губы в тонкой, закрывающей зубы улыбке. – Ты не ошибся и приехал вовремя, куда и к кому нужно. Хочешь знать, кого тебе предстоит найти? Узнаешь.

– Великолепно. – Освальду не приходилось выбирать среди способов заработка на жизнь. Умел охотник очень немногое в отличие от большинства обычных людей. Пока, кроме явственно показываемого ему чувства превосходства, ничего необычного в их разговоре не было. Такое с ним тоже случалось, и не один раз.

– Это травница. Очень талантливая знахарка, которая нужна мне.

– В чем сложность найти ее самому?

– Она не хочет, чтобы ее нашли мои люди. Они и не могут этого сделать, сколько ни пытались. Отводит глаза, путает следы… какая разница? Не могут справиться, и все тут. Что прикажешь мне делать, Освальд, если не нанять такого отъявленного сукина сына, как ты? Поговаривают, что ты и твои друзья можете найти человека хоть на краю света.

– Многое и многие говорят не о том, что есть на самом деле. – Охотник нахмурился. Дело принимало не совсем тот оборот, который ему хотелось. – Она колдунья?

– А кто может сказать это точно, охотник? – «Гайер» еще раз усмехнулся. На этот раз криво. Запахнул меховой воротник плаща, зябко повел плечами. – У нас, в Доккенгарме, не принято громко болтать об этом. Позови морского черта или помяни тролля, так они и придут. У нас здесь ведьм и колдунов все еще сжигают время от времени.

Освальд пожал плечами. Ветер поднимался все сильнее, заметно холодало.

– Что поделать, жестокие провинциальные нравы… этим никого не удивишь. Я должен привезти ее живой, правильно понимаю?

– Абсолютно, и, как говорится, в целости и сохранности.

– Мне понадобятся все известные сведения и слухи о ней. И я хочу знать, как эта женщина выглядит.

– А где она находится, тебе знать не надо?

– У вас есть какие-либо ее вещи? – охотник вопросительно посмотрел на нанимателя, не обратив внимания на сарказм. – Лучше всего волосы или обрезки ногтей.

– Есть что-то в ее бывшей комнате. – «Гайер» кхекнул в кулак, сгорбился, глубоко и надолго закашлялся. Сплюнул на ладонь, посмотрел. Морщинки у краев губ дернулись, брезгливо и негодующе. Больше Освальду не нужно было ничего знать про его мотивы. Все стало ясно с одного взгляда.

Да, травница точно ему необходима, этому местному вельможе, которому оставалось жить не так уж и много. Если не поможет чудо… или талант неизвестной пока охотнику женщины. Осталось решить лишь два вопроса.

– Есть еще кое-что…

– Слушаю тебя. – Куда только делись самоуверенность и гордость? Достаточно было увидеть кровь, выхаркиваемую легкими, чтобы сбить с себя самого гонор и спесь.

– Ваше настоящее имя и сумма. А она…

Охотник назвал цифру. «Гайер» удивился. Освальд не знал из-за чего, но тот удивился. Чему? Он понимал, к кому обратился, искал охотника упорно и долго. Стоило ожидать чего-то подобного.