— Кстати, как так вышло, что Маша прошла проверку?

— Говорю ж, нам с католиками бодаться сложно, — повторил отец Константин. — У их безопасников вековой опыт, корнями в инквизицию уходит. Вишь, послали девчонку за тобой присматривать, а наши даже ее легенду не смогли расколоть.

— Значит, Батори так и останется оклеветанной…

— История — странная вещь, — деликатно заметил мастер Чжан. — События прошлого в толще веков преломляются, как луч через линзу, и видоизменяются порой до неузнаваемости. А еще каждый из нас сам преломляет их и видит такими, какими хочет видеть. Такой вот эффект преломления.

Я скривился. Очень поэтично, по-восточному. Вроде что-то сказал, а толку никакого.

— Прощайте, — поклонился мастер Хо.

— Всего доброго, — поклонился учитель Сии.

— Кстати, откуда вы знаете русский? — спросил я. — Вы ж вроде еще до нашей эры в медитацию впали.

— О, это просто. Во время медитации разум подключается к информационному полю Вселенной, — небрежно пояснил мастер Хо.

— До свидания, — произнес мастер Чжан. — Я прощаю тебя, Иван, за то, что ты убил Чонга. Хотя жаль… он был очень привязан к тебе. По-своему, конечно. Киан-ши недоступны чувства смертных, но их верность вечна, тогда как людская преходяща. История Батори — лучшее тому подтверждение.

Старики вышли из комнаты.

— Может, и правда не стоило мочить его, чадо? — спросил отец Константин. — Был бы вроде домашнего животного…

— Мне обезьяны хватит.

Что бы там кто ни говорил, я живу по правилам чистильщиков. А их всего два. Первое вы уже знаете: проклятые всегда рядом.

Второе правило чистильщика: хороший упырь — мертвый упырь.