— Что ж за дуры ваши процедуры? — вмешался вдруг Чонг, который до этого стоял рядом и спокойно слушал словоизлияния Сергея Сергеевича.

Его нелепое высказывание до того удивило главврача, что тот снова принялся протирать очки:

— Что, простите?..

— Слышь, ты, инженер человеческих душ! — продолжал вдохновенно хамить китаец. — Фрейд, мля, недорезанный! Ты кому баки затираешь? На кого, тэк скээть, батон крошишь, убогий?

Он двинулся на главврача, который попятился и испуганно попросил меня:

— Пожалуйста, успокойте своего друга!

— Не могу, — мстительно ответил я. — Мой друг страдает тяжелой формой невроза. Можно сказать, прибыл по адресу. Профессионалу виднее, как с ним справиться.

— Стрессы, умственное напряжение, неправильный режим, — визжал Чонг, наступая. — Нервишки ни к хренам собачьим, тэк скээть. Скажите, доктор, может, мне норсульфазолу с пирамидоном попринимать, а? Видите, видите, как зрачки расширены? — В зрачках китайца вспыхнули желтые огни. Он навис над невысоким Сергеем Сергеевичем: — Стоять! Смирно! В глаза смотреть!

Некоторое время Чонг гипнотизировал несчастного врача взглядом. Тот пребывал в оцепенении, словно кролик перед удавом. Наконец азиат спросил:

— Так какой диагноз у Катынина?

— Активный психоз, — проблеял доктор, — галлюцинации, параноидный бред. Шизофрения, безусловно…

— Как лечение?

— Ни один нейролептик не улучшает состояния, психотерапия тоже не действует. Так что можно сказать, лечение пока не подобрали.

— Ладно, — кивнул Чонг. — Веди к нему.

Сергей Сергеевич послушно затрусил впереди, мы пошли следом. Нельзя не признать, иногда упыриные способности оказываются полезны в расследовании, думал я.

Главврач привел нас к одному из коттеджей, возле дверей которого стоял охранник. Кивнул ему:

— Все в порядке, это со мной.

Мы вошли в дом. Внутри нас встретила симпатичная медсестричка.

— Ирочка, проводите гостей к господину Катынину, — сказал Сергей Сергеевич.

— А тебе пора, — тихо подсказал Чонг.

— А мне пора, — покладисто согласился доктор и вышел.

Девушка повела нас по коридору, в который выходило несколько комнат, самых обычных. Насколько я смог рассмотреть в приоткрытые двери — там были гостиная, спальня, бильярдная, столовая. Коридор заканчивался еще одним помещением, очень напоминающим то, где Чжан держал Джанджи. Такая же непробиваемая пластиковая стена, внутри — никакой мебели, кроме белоснежного тюфяка и нескольких подушек, на стенах мягкая обивка, чтобы больной не смог навредить себе.

Я поискал глазами пациента, не нашел и спросил:

— Где Катынин?

— Вон — Ирочка показала наверх.

В стены под потолком была вделана перекладина вроде турника. На ней, зацепившись согнутыми в коленях ногами и обняв себя, висел Катынин.

— Больной требовал предоставить ему такой насест. Не успокаивался, пока не пошли навстречу, — извиняющимся тоном пояснила медсестра.

— А ему это не вредно? — удивился я.

Ирочка пожала плечами:

— Пока не сделали турник, он все время стоял в углу на голове и кричал. Часами. И знаете, что странно? При этом у него не менялись ни артериальное, ни внутричерепное давление. После нескольких обследований Сергей Сергеевич приказал установить перекладину.

— Правильно, — вмешался Чонг, подбираясь к девушке сзади. — Может, он йог, в конце концов. Или инопланетянин с Ка-Пэкса.

Он жадно вдыхал запах Ирочкиных волос, облизываясь, словно собака при виде кости. Я нахмурился, показывая, что не стоит снова испытывать мое терпение. Не обращая внимания, китаец принялся водить руками вокруг девушки, словно обнимая ее.

Медсестра испуганно оглянулась и тут же попала под обстрел Чонговых упыриных чар. Вскоре она впала в состояние сомнамбулы.

— Ее-то на фига? — терпеливо поинтересовался я.

— Так, на всякий случай, — неопределенно ответил клоун.

Он отошел от Ирочки, которая подалась следом, постучал в прозрачную стену:

— Эй, недокиан-ши! Расскажи нам что-нибудь хорошее!

Катынин продолжал висеть неподвижно.

Чонг хватил кулаком по пластику:

— Слышишь меня, бэтмен-недоделок? Отзовись, говорю!