– Он попал по ней? – спросил Джаявардене пилота. – Может, нам надо вмешаться?

– Вряд ли мы можем помочь. Разве что отвлечем его. Но тогда мы рискуем быть сбитыми.

Тамил зажал ручку управления между коленями и обтер о штаны вспотевшие ладони.

Обезьяна взревела и нагнулась за чем-то. Когда она распрямилась, в кулаке у нее барахтался Джек Браун, пытаясь разжать исполинские пальцы. Обезьяна поднесла его к разинутой пасти.

– Нет! – простонал Джаявардене и отвернулся.

Зверь снова взревел, и Джи-Си нашел в себе силы взглянуть в окно. Шимпанзе вытирал рот, а Браун, с виду целый и невредимый, уперся спиной в его пальцы и обеими руками пытался отвести в сторону большой палец. Чудище взмахнуло рукой, как подающий в бейсболе, и Золотой Мальчик кувырком полетел в воздух. Через несколько секунд и несколько сотен ярдов он приземлился в джунглях.

Пилот некоторое время сидел с приоткрытым ртом, потом развернул вертолет и направил его к тому месту, куда упал Браун.

– Эта тварь пыталась его сожрать, но он не поддался. Думаю, он выбил этому чудовищу зуб.

Слонодевочка полетела за ними. Обезьяна сняла Робин с дерева и, издав последний победоносный вопль, снова вперевалку зашагала сквозь джунгли. Джаявардене принялся высматривать сломанные верхушки деревьях в поисках туза.

Дождь полил сильнее, и пилот включил стеклоочистители.

– Вот он!

Браун взбирался по высокой кокосовой пальме. Одежда на нем была разорвана в клочья, но сам он, судя по всему, не пострадал. Слонодевочка подлетела к пальме, обвила Джека хоботом и посадила к себе на спину. Он пригнулся и взялся за ее уши.

– Следуйте за нами, – сказал Джи-Си в мегафон. – Мы выведем вас к авиабазе. Вы целы, мистер Браун?

Золотой Мальчик снова показал большой палец, однако на этот раз – не глядя на них.

Несколько минут Джаявардене не произносил ни слова. Быть может, его видение оказалось неправдой. Этот зверь казался таким злобным. Обычного человека его зубы перемололи бы в порошок. Нет. Сон должен быть правдой. Он не может впустить в свою душу сомнение, или у обезьяны не останется никакой надежды.

Обгоняя грозовой фронт, они полетели в Коломбо.

Джаявардене медлил перед дверью Тахиона. Когда инопланетянин позвонил, он уже спал. Доктор извинился за столь долгое промедление и принялся перечислять причины. Джи-Си прервал его и спросил, нельзя ли ему прийти прямо сейчас. Согласие, без особого энтузиазма, было получено.

Он постучался и стал ждать, потом снова поднял руку, но в этот миг за дверью послышались шаги. Тахион открыл – в белой рубахе с буфами и голубых бархатных панталонах, подпоясанных широким алым кушаком.

– Мистер Джаявардене? Входите, пожалуйста.

Такисианин уселся на кровать под картиной, изображающей водопад Данхинда. Шляпа с алым пером была брошена на прикроватном столике рядом с начатой тарелкой риса.

– Вы – тот самый Джаявардене, который был в вертолете? Радха рассказывала мне о вас.

– Да. – Джи-Си опустился в кресло рядом с кроватью. – Надеюсь, мистер Браун не пострадал.

– Разве что его и без того уже потрепанная гордость. – Тахион на миг прикрыл глаза, словно пытаясь собраться с силами, затем вновь открыл их. – Пожалуйста, скажите, чем я могу вам помочь.

– Военные собираются завтра напасть на обезьяну. Мы должны остановить их и сами поймать животное. – Джаявардене потер глаза. – Но я начал не с того. Военные имеют дело с грубой действительностью. Но вы, доктор, работаете со сверхъестественным каждый день. Мы с вами не знакомы, но я нахожусь в таком положении, что вынужден вам довериться.

Доктор распрямил плечи.

– Я провел большую часть здешней жизни в попытках заслужить доверие других. Хотелось бы мне верить, что я его добился. Но вы говорите, что мы должны остановить военных и сами задержать обезьяну. Почему? У них лучшее снаряжение…

Джи-Си прервал его.

– Если я правильно понимаю, вирус не поражает животных.

– Я знаю, что вирус не поражает животных. – Тахион тряхнул огненными кудрями. – Я сам участвовал в его разработке. Каждому ребенку известно… – Он прикрыл рот. – Да простят меня предки. – Он сполз с кровати и подошел к окну. – Двадцать лет он был у меня под носом, а я ничего не видел. Из-за моей собственной глупости и слепоты я приговорил живое существо к пожизненному аду. Я не заслуживаю доверия.

Сжав виски руками, он продолжил самобичевание.