«Уехала! Она уехала!»

Ларри взглянул на свои часы. Пятнадцать минут третьего. Десять минут у Джины уйдет на то, чтобы добраться до магазина, по крайней мере, десять минут там и еще десять минут, чтобы добраться домой.

У него, по меньшей мере, есть полчаса.

С дрожью под ложечкой он вернулся в свой кабинет, закрыл дверь и вытащил из шкафа ящик. Вчера он засунул эти страницы в папку с одним из рассказов под названием «Похищение». Ларри рухнул на свой стул, открыл обложку, и ему улыбнулась Бонни.

Фотография «Королевы красоты».

— Боже, — прошептал он.

Бонни показалась ему сейчас еще более прекрасной. Очаровательная, свежая, невинная.

Неудивительно, что она была выбрана королевой.

Ларри смотрел на ее ниспадающие светлые волосы. Они мягко ложились ей на лоб, справа немного больше, так, что касались изгиба брови. По бокам волосы спускались блестящими локонами. Глаза у нее сияли. Ларри предположил, что этот блеск был отражением вспышки фотоаппарата. Губы были сжаты и изгибались чуть — чуть вверх у уголков, образуя легкий намек на улыбку. Бонни была серьезной, но довольной и гордой.

От лица на шею падала тень, граница которой проходила чуть выше правой ключицы. Плечи ее покато опускались вниз и были обнажены до краев фотографии. Топ, надетый на ней, по — видимому, был черного цвета. Виднелся только его верхний край. В центре он слегка спускался вниз, но не очень глубоко.

Ларри положил открытую руку на нижнюю часть снимка.

Если одежду прикрыть, то можно представить ее обнаженной.

Он любовался ее, лицом, гладкой светлой кожей груди. Ямка на горле и изгиб ключиц были отмечены легкими тенями.

Если бы снимок продолжался дальше, то рука бы его покоилась на ее грудках. Ларри представил себе твердые холмики с теплой бархатистой кожей, напряженные соски, к которым прижимается его ладонь. Он передвинул большой палец еще ниже. Еще немного, и он дошел бы до золотых завитков между ее бедрами.

Внезапно вздрогнув, Ларри отдернул палец от снимка. Захлопнул папку.

«Боже!

Что же это со мной творится?»

Пошатываясь, он поднялся со стула. Лицо его горело. Он положил папку на место и задвинул ящик.

Потом вернулся к своему стулу и уставился на экран компьютера. Предложения казались пустыми, бессмысленными. Нечего и пытаться продолжать работу над этой книгой. Во всяком случае, не сегодня.

Он убрал одну дискету и вставил другую с единственной надписью «Женщина-вамп».

— Вампир, — прошептал он. — Не может быть. Только не Бонни.

Ларри нашел последнюю главу, написанную в субботу ночью.

Придется много наверстывать.

Он избегал этой главы.

Он смотрел на пустой экран.

«Желаю удачи, — подумал Ларри. — Как, черт побери, я напишу, что оказался вместе с ней в гараже? Для начала скажу, что был в пижаме.

Как бы ты ни преподнес это, все равно будет выглядеть, словно у тебя не все дома. Будто одержимый или что еще похуже.

А как насчет ежегодника? Сообщить всему миру, что ты искромсал библиотечную книгу? Может, что — нибудь придумаю.

Что бы ты ни написал, Лейн все равно узнает правду. Она прочитает эту чертову книгу.

В нее обязательно должны войти фотографии.

Ладно.

Сначала дойди до моста, а потом переходи через него.

И надо быть очень осторожным, когда будешь писать, как ты рассматривал снимки. Посдержаннее. Чтобы, не дай Бог, никто не подумал, что тебя зациклило на этом. Девушка мертва.

Она не была мертва, когда делались эти снимки.

Тогда она была жива. И так восхитительна.

А теперь…»

Ларри представил себе, как она выглядит теперь. Отвратительно. Высохшая мумия с колом в сердце.

Ни один ревнивый приятель не мог сделать такого. Какой-то ублюдок действительно считал, что она вампир.

Убил ее.

Спрятал ее тело под лестницей отеля и для верности повесил на стену распятие.

А закрытые на замок входные двери?

Ведь замок был совершенно новый, напомнил себе Ларри. И кто-то положил доски через сломанную лестничную площадку.

Убийца Бонни?

Несомненно, кто-то охранял отель. Тот, кто съел койота? Может, он околачивается в Полынной Степи вот уже более двадцати лет — сумасшедший, охраняющий могилу убитого им вампира?

Все еще там.

Теперь он уже знает, что она исчезла.