– Ну что, давай сюда ту, что любит рассматривать картинки, – грозно глянул на меня Силмор. – И придумала же!

– А вот за недоверие к словам свахи, – притворно оскорбилась я, – с тебя причитается штраф. И пока ты его не оплатишь, никакой невесты не получишь.

– Да? – насмешливо ухмыльнулся деверь, делая рукой стремительный жест.

В тот же миг покрывало упало с последней невесты. Все ахнули и тут же разочарованно загудели: под первым на девушке было надето еще одно, более яркое и нарядное. Вот только снять его Силмору не удалось. Мои зеленые береты мгновенно разделились. Два встали рядом с Синой, демонстративно взявшись за ее покрывало, а два перед женихом.

– Плати!

– Да пожалуйста, – жених всыпал сразу две горсти золота, – не жаль. Веди ее сюда.

Но в этот миг платформа, повинуясь моему незаметному сигналу, стала меньше и выше.

– Неправильный ответ, – печально оповестила я деверя. Теперь мне нужно, чтобы зрители оценили важность момента, и от веселья плавно перешли к романтическому настроению. – Что тебе золото, если ты его как песок сыплешь? Эта невеста особенная, и золотом тут не отделаешься. За эту нужно что-то действительно ценное отдать. Ведь именно ей предстоит стать сначала твоей половинкой, потом матерью твоих детей и, наконец, бабушкой твоих внуков. Этого ни за какое золото не купишь.

– И что ты еще от меня хочешь? – рыкнул Силмор, но почти сразу присмирел под моим укоризненным взглядом.

– Я – совершенно ничего. А вот невеста, вступая в чужую семью и в чужой дом, как, по-твоему, имеет право хотя бы на понимание и заботу? Вот скажи, чего хочется девушке, когда она выходит замуж? Чтобы за нее отдали горсть золотых, как за собаку или песенку, либо чего-то другого?

– Драгоценностей? – с надеждой сказал деверь, и платформа мгновенно стала еще выше, поднявшись почти на метр.

– Как видишь, ответ неверный. А ты-то сам чего от нее ждешь, если тебе не важны ни танцы, ни пение, ни пироги?

– Ну… – Симор задумался. – Верности, конечно. Преданности, ласки, заботы…

Платформа угрожающе росла в высоту.

– Это ты можешь получить и не женясь, – вздохнула я. – Самое главное в семье другое.

– Скажи ты, – сдался он, – я что-то запутался.

– Да очень просто, Силмор. Любовь и только любовь приведет за собой и верность, и нежность, и преданность, и заботу.

– Так я же ее люблю! – возмутился жених во весь голос, и платформа мгновенно стала одного роста с полом веранды. – Ты ведь знаешь!

– А что же тогда нам тут целый час голову морочил? – еще громче возмутилась я. – То повариху тебе подавай, то красавицу, то танцовщицу. Сказал бы сразу – отдайте мою любимую, мы бы давно вино за ваше счастье пили!

И тихо добавила, чисто из вредности:

– Надеюсь, букет для любимой ты приготовил?

– Таресса, – вот теперь он растерялся по-настоящему, – я не подумал…

– Выручу, но будешь должен! – фыркнула я потихоньку, принимая из рук своих зеленых помощников роскошный букет белых роз, а во весь голос объявила: – Ну раз любовь, ничего не могу поделать – забирай свою любимую.

И уже в спину ринувшемуся к Сине жениху шепотом добавила:

– Да веди ее бережно, не козу тащишь.

Стоявшие подле невесты охранники ловко сняли с нее покрывало, и смущенная, но счастливо улыбающаяся Синжата подняла на Силмора застенчивый взгляд. И терпеливо ждала его приближения, твердо помня мой категоричный наказ – не делать ни шага, пока жених не подаст руку. Меня всегда коробило, когда я видела в фильмах, как растерянная, нервничающая невеста одиноко бредет к самодовольно ухмыляющемуся жениху по длиннющему церковному проходу, как рекрут сквозь строй.

А деверь на миг застыл соляной статуей, обнаружив вместо привычной, строго причесанной и скромно одетой девчонки яркую красавицу.

Да, мы с Алентиной постарались. Я использовала все свои знания по макияжу, а Аля все умение травницы и ведьмы. Мы не забыли ничего – выпустили на грудь один шаловливый шелковистый локон, надели серьги с подвесками, чтобы подчеркнуть длину изящной шейки, открыли эту самую шейку по возможности больше, и тут же занавесили таинственно посверкивающими рубинами в тон платью.

И то ли сказалось потрясение обликом невесты, то ли мои последние слова так подействовали, но Силмор поступил по-своему. Тигром ринувшись к Синжате, выдернул на ходу из букета несколько роз и швырнул остальные ей под ноги, как безумное признание в любви. А потом, вручив девушке спасенные цветочки, подхватил ее на руки и бережно понес к столику.

И я уже не могла сказать больше ни слова. В носу щипало, окружающее пространство почему-то стало расплывчатым, да и зрители как-то подозрительно притихли.