– Предславу возьму сегодня же…

Позади ахнул Анастас:

– Грех то, князь!

– …в жены! – с нажимом закончил Болеслав. – Я сватал, князь Ярослав отказал, ныне моя власть, возьму без согласия. Да и ты можешь за него, ты тоже брат. Отдашь сестру за меня?

Святополк ужаснулся: совсем недавно ради союза с германским королем Генрихом Болеслав женился на молоденькой Одде.

– Как можно, у тебя жена есть…

– Молчи! – Усы Болеслава вздернулись вверх, так бывало, когда он злился. – О том молчи!

Анастас заметил, как смотрел на княжну польский король, не мог не заметить. И то, что она тоже таращилась, видел. И решил этим воспользоваться.

Ужом скользнул в покои княжны, да никто и не останавливал, во-первых, некому, а во-вторых, уже знали, что это доверенный нового правителя. В горнице Анастас невольно отметил чистоту, старательно укрытые вышитыми (небось, своей рукой?) полавочниками сиденья, такие же чистые половики на полу, точно по ним не ступала ничья нога. В этом вся Предслава – все у нее в порядке, в чистоте, что душа, что тело… Только вот судьба не в порядке. Странная судьба досталась княжне, похожая на материнскую.

Предслава встретила неласково, хотя была рассеянной и непривычно тихой.

– Предатель! Или думаешь, я не знаю, что ты уже казну Болеславу отдал?! Ты ее собирал, пополнял? Тебе князем хранить ценности доверено, а ты их раздаешь!

– Я не раздаю, а князю законному отдал – Святополку. А уж кому он – то не моя печаль.

Предслава даже отвернулась от настоятеля, настолько ей было противно видеть человека, ужом ползавшего у ног сильных. Верно Ярослав его всегда не любил, предатель и есть предатель.

– Что лицо воротишь-то? Я пришел к тебе с помощью. Болеслав возьмет тебя себе на ложе как рабыню, а я настою, чтоб повенчал. Позора избежишь и королевой станешь, как дочери князя Владимира должно, коли меня послушаешь.

Предслава вскинула на него огромные, потемневшие от гнева глаза:

– А о том, что у Болеслава дома жена есть, тебе неведомо? Как же венчать нас собираешься?!

Уж лучше бы просто взялся уговаривать, чтоб покорилась судьбе! Она и сама была готова стать рабыней, а напоминание о женитьбе добавило горечи.

В тот день Предслава долго стояла на коленях перед образами. Но шептала не молитвы, а что-то другое, и не понять что. Ее никто не учил этим словам, они сами рождались в сердце, связывались меж собой, переплетались, свивались в длинный узор. О чем шептала и думала княжна? Она и сама бы не смогла объяснить. Молила ли о прощении, каялась ли в грехе, обещала что-то?.. Тоска, заполонившая сердце, постепенно поглотила все ее существо.

Анастасу одним грехом больше, одним меньше, уже не спастись, все одно грешен донельзя! Согласился венчать Болеслава с Предславой, хотя знал, что у того в Гнезно жена есть. Обряд провел быстро и тихо, чтоб внимания киевлян особо не привлекать. Предславе было уже все равно, хоть венчанная, хоть невенчанная, все одно незаконная жена. Наложница!

Весь день с той минуты, когда король вошел в Десятинную, она провела в каком-то тумане, опомнилась только тогда, когда остались в ложнице наедине. О таком ли она мечтала?! Мелькнула мысль, что лучше бы принять постриг в обители, как хотела еще недавно. Мысли были тоскливые и равнодушные.

Но только до тех пор, пока Болеслав не взял ее за подбородок и не поднял голову, чтоб посмотреть в глаза. А потом… Она вспоминала это потом с ужасом и сладостным восхищением. Все же не зря у польского короля перебывало столько любовниц, с женщинами обращаться он умел. Познал многих, но ни с одной не был столь бережен и нежен! А ведь страстно желал взять силой, надругаться, чтоб пожалела, что не пошла за него, когда сватал, хотя хорошо понимал, что не княжна это решала…

Но стоило ему снова утонуть в ее глазах, как она утонула в его нежности. Горло перехватывало от страсти и желания, и уже она не замечала, что он немолод и совсем некрасив, а он забыл о своей злости на весь род Владимира.

Опомнившись, Предслава обнаружила себя голышом лежащей в объятьях нагого мужчины! Этот мужчина отныне был ее повелителем не только потому, что их вчера венчал лживый Анастас, но и потому, что он подчинил ее женскую сущность своей мужской воле. Но подчинил не грубой силой, а нежностью и лаской. И она с восторгом сдалась!

Почувствовав ее движение, Болеслав тоже проснулся. Внимательно пригляделся в темноте к женщине в своих объятьях, улыбнулся, заметив, что она смущается. Король познал очень многих женщин, с кем-то был подольше, с кем-то всего лишь ночь, но ни с одной не был столь бережен, ни одна не смущалась вот так и не пыталась скрыться под одеялом, ни одну не хотелось оберегать. Он всегда подчинял женщин, а теперь желал подчиняться сам!

И это было настолько ново и приятно, что Болеслав даже тихонько засмеялся. Предслава вздрогнула – чего это он? Но в короле снова проснулось желание. Чтобы разбудить его и в княжне, Болеслав откинул одеяло и осторожно коснулся груди молодой женщины. Предслава почувствовала, что внутри становится горячо.