Шрифт:
Затем до его сознания дошло понимание случившегося, и он, как все пьяные люди, моментально преисполнился лютой злобой и отчаянно-веселой отвагой.
– А, краснозадые сволочи! Вы на кого батон крошите, суки червивые?! Да я вас, падлы, научу жизни!
С диким ревом Артемов выхватил из ножен сверкнувший клинок и тут же застыл – он просто не знал, что с ним сейчас делать. Пасюк хоть несколько недель ходил в клуб брать уроки шашечного боя, приходя оттуда довольным котом, нажравшимся сарделек, а вот самому Родиону, как и другим казакам, было некогда заниматься такими глупостями.
Время холодного оружия давным-давно кануло в вечность, и еще прикажете тратить на такое напрочь бесполезное занятие собственные деньги, силы и время?
А потому современные городовые казаки с гордостью носили шашки, выставляя их напоказ, хотя три четверти «асфальтовых» станичников просто не знало, что с ними делать в реальной схватке.
– Да я вас сейчас в капусту нашинкую! Бастурмой станете, в бешбармак превращу…
Родион еще раз взревел раненым медведем, из него в такой ситуации всегда сыпались не ругательства, а названия блюд кавказской и восточной кухни, и тут же припомнил легендарный фильм про мушкетеров. А потому лихо ткнул острием в открытый бок всадника, что тоже выхватил свою шашку из ножен.
Артемов прекрасно помнил, что клинок, кованный местными умельцами из плохой стали, тупой, как колун, а потому рубить им бесполезно, можно и не пытаться. На него даже сертификат выдали, что сия шашечка холодным оружием не является, а лишь только сувениром.
– Вот я вас, павианы краснопузые! Сейчас вы узнаете, как с настоящими казаками рубиться!
И обрадовавшись, он, словно разглядывая себя со стороны, встал в самую героическую позу, которая, на его взгляд, должна была морально сокрушить подъехавших к нему всадников, нанес стремительный удар, выбросив вперед руку. Родион вообразил себя на секунду самым крутым рапиристом в мире, чуть ли не его чемпионом.
Звяк!
Родион ожидал, что проткнет всадника насквозь, а потом сядет в кутузку, за «превышение мер необходимой обороны», но неожиданно сильный удар отбил кисть, и клинок вылетел из его руки и красочно, как на картинах, воткнулся в снег.
И тут же получил ответный ход – крепкий пинок сапогом в грудь отшвырнул его назад. Артемов, нелепо взмахнув руками, упал на снег и увидел, что верховой ласточкой выпрыгнул из седла прямо на него, явно намереваясь скрутить лежащего.
Но не тут-то было – Родион все же шесть лет занимался в секции карате, да и драться приходилось не раз, и в пьяном виде тоже. Так что опыт стычек, пусть и не совсем таких, а похожих, у него имелся, и вполне достаточный, как у большинства россиян.
А потому парень рефлекторно пнул ногой высоко вверх, даже лягнул, и прямо в брюхо падающего на него человека.
Хэк…
– У, мля! Задушу, контра! Собственными руками задушу! Нет, вначале муди оторву! И съесть заставлю! У-у! Гад!
Родион вскочил на ноги первым, а ряженый красноармейцем катался на снегу, держась обеими руками за пах и изрыгал из себя самую гнусную матерщину, угрожая проделать над ним сто казней египетских.
Второй всадник, что «оприходовал» Пасюка, лихо спрыгнул с коня, и с винтовкой в руках кинулся на Родиона. Буром попер на него, как алкаш на заставленный бутылками буфет, подставив для удара самое слабое для мужика место.
И Родион, радостно взвизгнув, решил повторить приобретенный секундами раньше удачный опыт, с диким криком, что вызвал бы одобрение сэнсэя, нанес классический удар, который десятки раз отрабатывал в спортивном зале.
– Кийя!
Вот только забыл Артемов, что шинель не кимоно, а вместо покрытого матами пола блестящий твердый наст, покрытый коварным снежком, а на ногах скользкие до ужаса кирзовые сапоги с гладкой, чуть ли не из картона, подошвой.
– Уй!
Правая нога еще шла к вожделенной цели, но левая поехала вслед за ней по снегу, и Родион понял, что падает на спину. Можно было еще извернуться, но ряженый ловко крутанул руками винтовку и хрякнул прикладом по коленке.
– Ай! Сука! Козлы позорные! Беспредельщики!!!
Артемов катался по снегу, вопя от дикой боли куда громче, чем подраненный им мужик, и изрыгал самые гнусные слова, что слышал от подгулявших братков в его «приличном заведении».
Сильнейший пинок в бочину опрокинул подхорунжего на живот, лицом в снег, и на спину навалилась тяжесть. Руки вывернули с неимоверной силой, задрав локти. Кто-то тут же стал связывать кисти, делая это с немалой сноровкой.
– Отбегался, ваше благородие! Так что лежи, пока я тебе бока не намял! Ишь ты, молод ишчо, молоко на губах не обсохло, а уже подлым ударам научился! Это как можно мужика по мудям сапогом приглаживать?! Это каким зверенышем быть нужно?! У нас в деревне за такое башку махом отрывали!
Помощник командира комендантского взвода 269-го полка 90-й бригады 30-й стрелковой дивизии Пахом Ермолаев
– Вы на кого ручки свои блудливые подняли! Суслики жеваные, козлы похотливые, волки позорные!
Ермолаев поднял было сапог, чтобы пнуть связанного прапорщика в бок, но остановился – такого вычурного набора слов он еще не слышал в своей жизни. По опыту старый служака знал, что человек, когда испытывает сильную боль, способен на многие откровения. В том числе и такие, как сейчас, что не грех и запомнить, а потом при случае ввернуть.