Шрифт:
Родион скосил глазом в сторону Пасюка – тот, как всегда, соблюдал внешне полнейшее хладнокровие, взирая на Шубина совершенно невозмутимо, будто не тот вчера засадил его в ледяную воду на погибель. Однако ведь почему-то приказал не доводить казнь до конца.
«Вот что непонятно?»
Вопросы вставали один за другим, и ответа на них Артемов пока не находил. Почему есаул отошел в сторону, будто его кто-то отозвал? И буквально через десять минут вернулся опрометью, приказав всех немедленно отнести в баню и хорошо пропарить.
Что заставило его отдать такой приказ? Передумал или отсоветовали? Тогда кто явился их таинственным спасителем? И что следует ожидать в дальнейшем?
– Вы, видно, гадаете, почему я вчера распорядился прекратить ваши мучения, господа?
Родион вздрогнул от удивления – ведь есаул прочитал его мысли. Удивился и Пасюк, дернувшись всем телом. Тоже, видно, ломал голову над вчерашними событиями.
– Я посчитал вас красным агентом, Александр Александрович, а все произошедшее в Шимках инсценировкой. Вначале грешил на господина подхорунжего…
Родион вздрогнул от направленного на него острого взгляда атамана, будто алмазом резанувшего. И тут оцепенел – Шубин всегда именовал его прапорщиком, а тут зачем-то произнес реестровый чин Артемова, о котором знать просто не мог.
– Но так играть невозможно, это настоящий облик. А вот вы, Александр Александрович, хоть изображали из себя убедительно, но не настолько, чтобы вам поверить. Так что, господа, вам придется рассказать мне всю правду, как на исповеди!
– А иначе вы нас снова в лохань засунете и заморозите там в одну далеко не прекрасную ночь?
Артемова чуть ли не заколотило от еле сдерживаемого страха – опять Пасюк свои игрища начал, нарывается своей грубостью! Да в его нынешнем положении нужно сидеть тише мыши под веником, кое-как вчера в чувство привели, да отпарили!
К его удивлению, Шубин не вспылил, даже взгляд не потемнел от гнева. Атаман только усмехнулся и негромко произнес:
– Теперь я точно знаю, что вы не враги и не тайные от красных подсылы, а офицеры. Есть весьма надежные доказательства этому убеждению. Вот так-то, господа!
– Позволено мне будет осведомиться о сих доказательствах?
«Ну что он на «обратку» нарывается! Лез бы один в бутылку, но он меня же губит! Хохол упрямый!»
Артемов не выдержал и пнул своего товарища по голени, как бы говоря – «да помолчи ты». Но тот не обратил на дружеский удар никакого внимания, продолжая сверлить взглядом улыбавшегося Шубина, который всем видом демонстрировал знание им какой-то важной тайны. И не просто показывал, а сказал, да то, отчего Родион поперхнулся.
– Я видел вас двоих, – Шубин нарочито медленно заговорил, не спуская глаз с Пасюка, – на фотографической карточке! Это происходило в Шимках, когда вы устанавливали там крест в память расстрелянных красными казаков, в том числе и меня. – Он помолчал, но, собравшись, продолжил: – А потому хватит тебе валять ваньку, Александр Александрович! Я теперь знаю многое, но отнюдь не все.
Атаман откинул с лавки дерюжку и под ней оказался до боли знакомый пластиковый пакет, совершенно неуместный в этом мире. Шубин усмехнулся и молча выложил на стол четыре книги, бумажник с документами, а потом, двумя пальцами, как мышь дохлую, и с видимым омерзением, журнальчик, что по скверной привычке был прихвачен Родионом в поездку. Не удержался он от соблазна, будто ежедневное лицезрение стриптизерш в охотку вошло, а не надоело до омерзения. Машинально прихватил, как Шура Балаганов кошелек в трамвае…
– Так я жду от вас ответов, господа!
Командир комендантского взвода 269-го полка 90-й бригады 30-й стрелковой дивизии Пахом Ермолаев
– Я его гирькой по башке огрел, в отрубе лежит. Тебя завтра казнить собрались, вот я и решился! – офицер ковырялся в замке какой-то железкой, и вскоре дужка поддалась его усилиям. Пахом быстро снял браслет, цепь предательски зазвенела.
– Да тихо ты…
Голос Родиона дрогнул, и Ермолаев испугался. Не за себя, а за этого парня, что на смерть пошел, его из узилища освобождая. Хорошим человеком этот Родион Артемов оказался, запутался, конечно, малость, а родители, как понял комвзвода, казаками были умучены.
А, значит, как ни крути, свой он человек, только на путь истинный поставить нужно.
– Белые войну уже проиграли, это теперь ежу понятно. Сейчас это так, трепыхания последние. Крым они еще удержат за собою, барон Врангель с вас крови попьет. Но ненадолго…
– Какой такой барон? – удивление было искренним, Пахом подумал, что офицер ошибся, а потому уточнил: – Белыми на юге генерал Деникин командует.
– Пока командует, его Врангель скоро сменит. За ним англичане крейсер в Константинополь отправят, да в Крым привезут.