Рафаэль улыбнулся.

— Кажется, ты меня недооцениваешь, маленькая путешественница во времени.

Мы можем проследить, как чашка падает со стола и разлетается на куски, но нам никогда не удастся увидеть, как осколки соединяются воедино и целая чашка взлетает на стол. Подобное предположение беспорядочности и энтропии отличает прошлое от будущего и тем самым задаёт вектор движения времени.

— Может, я просто надену то же платье, что и на прошлой неделе? — спросила я, когда мадам Россини приложила к моим плечам мечту любой маленькой девочки, платьице нежно-розового цвета, сплошь усеянное бежевыми и бордовыми цветочками. — Я бы с удовольствием надела то, с голубыми цветами. Оно до сих пор висит у меня в шкафу, только скажите, и я тут же его верну.

— Тс-с, лебёдушка, — сказала мадам Россини. — За что же мне деньги-то платят, как ты думаешь? За то, чтобы ты надевала одно и то же платье два раза подряд? — она принялась застёгивать маленькие кнопочки на спине. — Мне лишь немного обидно, что ты разрушила причёску! Во времена рококо такая конструкция на голове могла держаться несколько дней подряд. Дамы для этого даже спали, сидя в креслах.

— М-да, но что бы я делала с этой причёской в школе, — сказала я. Скорее всего, с такой горой на голове я бы до школы даже не доехала, а застряла в дверях автобуса. — А кто одевает Гидеона? Джордано?

Мадам Россини язвительно цокнула языком.

— Ах, этот юноша! Мне он сказал, что помощь ему не нужна. А это значит, что он снова оденется во всё серое и неправильно повяжет шейный платок. Но я устала с ним бороться. Какую же причёску нам соорудить на этот раз? Давай-ка я принесу щипцы для волос, и мы просто вплетём в твои локоны яркую ленту, этого будет достаточно, et bien.

Пока мадам Россини укладывала мои кудри, мне пришло сообщение от Лесли.

«Подожду ещё две минуты, и если le petit francais [43] так и не явится, он может забыть о mignonne.»

В ответ я написала:

«Эй, но ведь вы договорились встретиться через четверть часа! Дай ему хотя бы минут десять!»

Что там ответила Лесли, я уже не узнала, потому что мадам Россини взяла мой телефон, чтобы, по нашей с ней традиции, сделать несколько фотографий в костюмах на память. Оказалось, что розовый цвет неплохо подходит к моему лицу (в обычной жизни я бы и не подумала надеть платье такого цвета…), но вот причёска выглядела так, будто меня всю ночь било током. Розовая ленточка в этом хаосе казалась тщетной попыткой хоть как-то скрепить торчащие во все стороны кудри. Когда за мной зашёл Гидеон и увидел всю эту красоту, он, даже не удосужившись спрятать эмоции от мадам Россини, громко захихикал.

— Перестань! Давай и мы над тобой тоже посмеёмся, раз так, — набросилась на него она.

Какой же у него снова был ослепительный вид! Я не могла отвести от него взгляд. Надо действительно запретить так отлично выглядеть. На Гидеоне были тёмные штаны до колен и расшитый тёмно-зелёный камзол, который добавлял блеска и сияния его глазам.

— Ты не имеешь ни малейшего представления о моде! Иначе на груди у тебя давно бы красовалась изумрудная брошь, которая приличествует такому наряду. А что это за шпага? Она здесь совершенно не к месту! Ты ведь сегодня кавалер, а не солдат!

— Тут вы правы, — сказал Гидеон, всё ещё хихикая. — Но зато мои волосы хоть как-то уложены, а не похожи на металлические скребки для посуды, которыми я обычно чищу кастрюли.

Я попробовала смерить его презрительным взглядом.

— Как ты сказал, ты обычно чистишь кастрюли? Ты себя, случайно, ни с кем не путаешь? Например, с Шарлоттой?

— Что-что?

— С некоторых пор ведь она у тебя убирает!

Вид у Гидеона был несколько смущённый.

— Это… не совсем… так, — пробормотал он.

— Ха, на твоём месте я бы тоже так потупила глаза, — сказала я. — Подайте мне, пожалуйста, шляпу, мадам Россини, — шляпа больше походила на огромное гнездо из бледно-розовых перьев. Но, по сравнению с моими волосами, это чудище смотрелось ещё вполне сносно. Во всяком случае, мне так казалось.

Но едва взглянув на себя в зеркало, я поняла, что совершила роковую ошибку.

Гидеон снова засмеялся.

— Всё, пошли скорее! — прошипела я.

— Глаз не спускай с моей лебёдушки, слышишь?!

— Я ведь только этим и занимаюсь, мадам Россини!

— Ну да, — сказала я, когда мы вышли в коридор. Я указала на повязку в его руке. — Повязку можно не надевать?

— Обойдёмся без неё. По известным тебе причинам, — ответил Гидеон. — А также из-за шляпы.

— Ты всё ещё веришь, что в будущем я могла бы заманить тебя за угол и огреть дубинкой? — я поправила шляпу. — Кстати, я тут на досуге поразмыслила над этой возможностью. И теперь мне кажется, что всему есть простое объяснение.