Я прикрыл глаза, обдумывая услышанное. Вот ради чего учитель говорил так долго! Вот главная мысль, которую следует воспринять!

— Внутри тебя должна быть пустота. Мозг твой должен быть ясен и чист, как мозг ребенка. Ничто не должно сковывать твоего сознания, только тогда ты достигнешь просветления. Это и есть великое понятие Дзен! Если ты сумеешь достигнуть этого, тебе откроются тайные замыслы противника, и тем самым он станет заведомо слабее тебя. Ты сконцентрируешь в себе всю силу сущего и победишь врага!.. А теперь начнем урок, — коротко сказал учитель и троекратно хлопнул в ладоши.

С шумом раскрылись двери с четырех сторон просторного зала, впуская вместе с порывами леденящего ветра четыре пары людей в красных кимоно. Учитель произнес несколько слов, и все восемь человек угрожающе двинулись на меня.

Выжидая, я оценивал силу каждого противника. Я позволил им напасть на себя, чтобы воспользоваться их ошибками. Первый ответный удар сбил с ног сразу двоих нападавших. Не останавливаясь, в непрерывном движении, я выпрыгнул высоко вверх, оказавшись за спинами своих противников. Движение вперед — удары нападавших вызвали лишь колыхание воздуха над моей головой. Я снова прыгнул вперед и вверх, скрестным ударом ног повалив еще двоих. Уже коснувшись ногами пола, отбил удары нападавшего и отбросил его в сторону.

«Не страшись силы и численности врага. Ускользай от его ударов быстрее ветра. Наноси ответные удары со стремительностью молнии», — слова учителя звучали в моей голове.

Схватка продолжалась минуту, не больше. Я вышел из нее победителем. Тяжело дыша, посмотрел на учителя. Тот ничего не сказал. В его глазах мелькнуло сожаление.

— Нападай! — коротко приказал он.

Я осторожно приблизился к нему. Учителю было далеко за девяносто. На голову ниже меня, он казался совсем ветхим и слабым. Но на легкую победу я не рассчитывал.

Я сделал быстрый выпад. Учитель чуть шевельнул рукой, и мне пришлось отступить на несколько шагов. Теперь он был в очень низкой стойке, с широко расставленными ногами. Его маленькие руки, казалось, приобрели твердость дерева и были угрожающе нацелены на меня. Я вновь бросился на него, обрушив на град ударов, которые он отразил с удивительной легкостью. Захваченный схваткой, я на мгновение потерял бдительность. Сделав обманное движение вперед, я тут же развернулся на опорной ноге, собираясь нанести ему сокрушительный удар ребром ладони в переносицу, но учитель скрестным движением рук поймал мою руку и резко рванул ее вниз. Я ударил его другой рукой, но он уже упал на жесткий ковер, оплетя ногами мои ноги, быстро повернулся на бок. Не удержавшись, я повалился на спину. Учитель мгновенно вскочил и едва коснулся пяткой моего виска, обозначая смертельный удар.

Пристыженный, я поднялся на ноги, с восхищением глядя на учителя. Он посмотрел мне в глаза. Черные угли вспыхнули ярким пламенем, ослепившим меня. Но через мгновение его лицо, как и прежде, было непроницаемо-спокойным.

— Иди отдыхать, — бесстрастно произнес он.

Я склонил голову и повернулся к выходу.

Сбросив с себя спортивный костюм, я забрался в кабину ионного душа и с наслаждением подставил лицо прохладным струям воды. Я растягивал удовольствие, делая ионизацию все более интенсивной, а воду все более холодной, пока громкий окрик не оторвал меня от этого удовольствия. Выглянув из душевой кабинки, я увидел, как по проходу, скользя на мокром кафеле, идет человек в форме ОСО. Заметив меня, он сделал широкий приглашающий жест, и мне пришлось завернуться в мягкое полотенце, чтобы предстать перед ним в подобающем виде. Особого подъема настроения от встречи с ним я не испытывал, хотя понимал, что случилось что-то важное, иначе со мной связались бы обычным способом — по визиофону.

— Влад Стив? Оперативный сотрудник Особого отдела? Это вы? — Он пристально посмотрел на меня.

— Да, — кивнул я. — В чем дело?

— Вам сообщение! — Рассыльный протянул мне синюю карточку вызова в Город и, козырнув, исчез, не дав мне даже опомниться.

Я повертел в руках кусочек пластмассы и вздохнул. Ну вот, снова срочное задание!

Школа, в которой я проходил курс спецподготовки, находилась в Австрало-Азиатском жилом поясе, в Северной зоне, и дорога до Города отняла у меня больше трех часов.

Сидя в поезде магнитной дороги, у окна, протянувшегося во всю длину вагона, я старался понять, что могло послужить причиной столь срочного вызова меня в Город. Не прошло еще и двух недель, как я вернулся с Орбитальной и был направлен на трехмесячный курс повышения квалификации, проводившийся раз в два года, и вот Громов отзывает меня назад. Что могло произойти? Что могло заставить начальника Особого отдела, очень дотошного в вопросах профессиональной подготовки сотрудников, изменить своему принципу. Глядя на голубой туман, плывший по выпуклой поверхности оконного стекла, я обдумывал возможные причины столь необычного поведения Громова и все больше склонялся к мысли о чрезвычайной серьезности случившегося. Сейчас, после того, как Сида Новака назначили начальником Биологической защиты на Терре, далеко от Земли, я стал для Громова «сотрудником номер один», как шутили ребята в Отделе. Ведь не для кого не было секретом то, что Громов ценил Сида и справедливо считал его лучшим оперативным сотрудником. Да и сам Громов не скрывал этого, хотя никогда не делал для него никаких отличий и скидок. Скорее наоборот, был с ним более строг и требователен, чем с остальными.

Теперь, когда Сид на Терре, «сотрудником номер один» для Громова стал я. Трудно сказать, что я испытывал от этого своеобразного назначения. Радость?.. Гордость?.. Нет, скорее чувство огромной ответственности, а ответственность — очень тяжелая ноша! Неожиданно мне в голову пришла мысль: «А что же должен был испытывать в свое время Сид, находясь в моем нынешнем положении?»

Эх, Сид, Сид! Старый дружище! Перед его отлетом мы даже не смогли по-настоящему попрощаться — я был на другом конце планеты (на одном из титановых рудников у побережья Южной Америки произошла авария: в результате обвала под тысячетонным слоем породы было заживо погребено несколько сотен человек). Работая в спасательной команде, я не смог приехать, чтобы проводить друга в дальний путь: прощались по визиофону. Я считал себя виноватым перед ним, но больше всего перед его женой Светланой. В чем-то я даже завидовал ей, ведь она понимала своего мужа так, как его не понимал никто другой…