— Вы, значит, иллюзий не питали?

— С самого начала знал, чем закончится. Читал дневники Мариса Лиепы, мемуары Галины Вишневской и Майи Плисецкой, книжку Бориса Покровского о том, как увольняют звезд из Большого. Ничего нового о методах работы в этом театре мне не открылось.

— Упомянутые артисты уходили из ГАБТа с обидой, но не судились с ним, как вы, Николай.

— Во-первых, на момент увольнения они были гораздо старше, чем я. Во-вторых, Вишневскую вообще выдворили из страны. А в 89-м было знаменитое письмо в газету «Правда» артистов балета о нравах в Большом, после чего подписантов по команде из ЦК уволили. История циклична. Ни один человек не вынесет потока хамства и вранья, вылитых на меня. У всего есть предел. И как вы смеете заявлять, что я судился с театром? Или, по-вашему, я булочками в переходе торговал? Театр — это кто? В первую очередь артисты. В данном случае я. Да, Большой двести с лишним лет был до меня и много веков будет после, но, как бы кто ни крутил, последние два десятилетия связаны в балете с именем Цискаридзе. Были периоды Улановой, Плисецкой, Максимовой и Васильева. Теперь — мой. И иск я направил против объявлявшего мне выговоры чиновника по причинам, никак не связанным с профессиональной деятельностью. Не надо делать из меня злого гения, мол, я такой беспокойный, конфликтный. Если бы оставили в покое, молчал бы. Но не дают! Это ведь вы пришли на интервью, а не я в собеседники напросился, правда? Когда пару месяцев назад пытались вскрыть мою квартиру, двое суток не мог выйти на улицу: вместе с полицией приехали журналисты и караулили под дверью, не позволяя шага спокойно ступить…

— Давайте отмотаем пленку чуть назад: вы, Николай, в Большом с 92-го, Иксанова назначили туда гендиректором в двухтысячном. Через год вы стали народным артистом и получили первую Госпремию России, еще через два года — вторую… Награды вряд ли случились без ходатайств со стороны администрации театра.

— Иксанов здесь абсолютно ни при чем. Списки на присвоение звания народного составлялись до его прихода: был юбилей, 225 лет Большому (к этому моменту Иксанов проработал в театре лишь пять месяцев), тогда многих артистов отметили. На первую Госпремию меня выдвинула «Золотая маска», чьим лауреатом на тот момент я был уже дважды. К слову, по сей день остаюсь единственным танцовщиком, удостоенным трех «Масок». В 2003-м Госпремию получила «Пиковая дама» — балетмейстер и два главных исполнителя. Спектакль ставили для меня и на меня, о чем неоднократно заявлял великий Ролан Пети. Попутно замечу: у Большого это единственная Государственная премия за последние тридцать лет, и — надо же! — к ней оказался причастен я, такой плохой и скандальный. Опять у вас не клеится.

— Собственно, я ничего не клею, лишь пытаюсь разобраться в корнях конфликта.

— Повторяю: ни с кем не ссорюсь. Это мне хотят прилепить клише скандалиста. А гадости в прессе в мой адрес пишут только анонимы.

— Ну почему? Швыдкой ставит фамилию.

— А кто он, объясните.

— Бывший министр культуры…

— И что? Меня не волнует мнение отставного чиновника, который берется рассуждать, кому выходить на сцену. Господин Швыдкой сильно возмущается, что заслуженные руководители других театральных коллективов высказывают мнение о ситуации в Большом. Но почему, скажите, худрук недавно образованного Театра мюзикла смеет рассуждать о ведущем артисте главного театра страны? И что за постановка вопроса: надо уходить тихо? С какой стати я вообще должен уходить?! Из-за того, что так хочет крышующий ситуацию Швыдкой? Ладно, вас не устраивает артист Цискаридзе, но я уже почти десять лет работаю как педагог. Здесь-то в чем претензии?

— Учеников маловато. Лишь двое — Родькин и Воронцова.

— Но у меня, на минуточку, и было полставки! За шесть тысяч рублей в месяц мне полагалось давать уроки, а я постоянно вел репетиции, готовил с артистами роли, участвовал в прогонах. Эта работа, можно сказать, мой подарок театру. Не скрою, делал все с удовольствием. С Родькиным и Воронцовой отработал четыре года. Денис не учился в академии хореографии, пришел в Большой из училища при ансамбле «Гжель» и стал танцевать здесь премьерские роли. И Лина попала ко мне после школы. До них я работал с Артемом Овчаренко, которого вытащил из кордебалета. Со мной он приготовил не одну ведущую партию, получил все свои награды… У моих оппонентов постоянно не сходятся дебет с кредитом, они без конца обманывают, передергивают. А тех, кто осмеливается сказать правду, наказывают, снимают со спектаклей, запрещают общаться с прессой. По-вашему, нормально, что большинству педагогов в театре сильно за шестьдесят, а молодые квалифицированные танцовщики, народные артисты вынуждены увольняться из-за того, что не дают работать? Разве не это зона ответственности гендиректора? Почему никто из обвинителей не говорит, что 6 июня этого года танцевали балет «Шопениана», который идет в моей редакции? Я сделал его в 2010-м, к столетию Галины Улановой, моего педагога. Это балетмейстерская работа, а со мной даже не заключили договор. Специально для вас сфотографировал программку спектакля. Читайте.

— «Балет возобновлен народным артистом России Николаем Цискаридзе».

— Документ! Балет переносили на основную сцену, но меня не позвали на репетиции. По какой причине? Не хотят признавать, что умею ставить спектакли? До сих пор не оплатили мою работу постановщика, ничего не получаю и за то, что балет играют третий сезон. В принципе, могу за это в суд подать.

— Скандал, связанный с вашим именем, вышел на новый виток после обращения ряда деятелей культуры к Путину с просьбой назначить Цискаридзе на место гендиректора. Ведь так?

— Нет. Обращение предал гласности Михаил Швыдкой, он и поднял шум в прессе. Я тогда не говорил о письме президенту и сейчас обсуждать не стану. Точка! Когда мне вручили уведомления, что мои контракты не будут продлены, тоже никому ничего не сказал. Сутки ждали, что закричу: «Караул!» Расчет не сработал, плохой Николай Цискаридзе промолчал, новость пришлось объявлять пресс-даме Большого театра. Она сделала это в день премьеры оперы «Князь Игорь». Неужели человеку не о чем было сообщить публике? Получается, мое увольнение более важный информационный повод, чем премьера. Уходили народные артисты Уваров и Белоголовцев, из этого почему-то не делали события. Что же пресс-секретарь из-за меня возбудилась?

— Ясно, что Большой несет колоссальные репутационные потери. И спрашивать за это надо с руководства театра. Персонально. Анна Нетребко на вопрос о вашем уходе ответила, мол, всех уволить! Вы согласились бы с таким «обнулением»?

— Да. Любой разбирающийся в теме человек скажет примерно то же. В последние годы почти не хожу на спектакли Большого, чтобы не расстраиваться от увиденного и — особенно — услышанного. Повлиять на ситуацию не могу, а смотреть грустно и больно. Творческий уровень плачевный! Достаточно сравнить открытие после реконструкции Большого и Мариинки-2. Качество несопоставимо!

— Похоже, по-прежнему готовы возглавить ГАБТ?

— Абсолютно! Надо многое менять. Понимаете, бас не может петь тенором, а маленький кривоногий артист танцевать принца. Нам продолжают рассказывать, что очередная премьера прошла с триумфом и зал был полон. Но в Большом всегда аншлаг! Как сказал великий Васильев, этот театр обречен на успех. Туристы шли сюда, чтобы потом показывать билет как сувенир. Это называется «продавать люстру». Об уровне постановки можно судить после второго антракта: заходишь в партер и видишь половину пустых кресел. Людей нет! Это страшно… Реальную цену спектаклю и исполнителю безошибочно знают перекупщики у колонн Большого. Там действует рынок: билеты на два «Лебединых озера» с разными танцовщиками будут сильно отличаться в цене. Вот настоящее мерило успеха и заинтересованности публики! В этом году впервые видел, чтобы исполнительница роли Одетты-Одиллии делала по одному пируэту. Зато худрук регулярно подвозил ее домой после работы… Должны быть четкие критерии, единые для всех. Если заведется фаворит, которому многое разрешено, остальные начнут говорить: «Но ей же можно». Да, Наталья Бессмертнова была супругой Юрия Григоровича, тем не менее она являлась выдающейся балериной и никогда не отменяла движения. В отличие от тех, кто танцует сейчас… Кстати, в 1995 году Бессмертнова, как вы говорите, судилась с Большим из-за незаконного увольнения. Выиграла дело, восстановилась на работе и ушла по собственному желанию. Но сколько это стоило нервов и сил?! Зато теперь снимают документальные фильмы о безвременно ушедшей гениальной балерине… Могу много таких примеров привести. Хорошо знаю историю балета и родного театра!