— Не уверен, — произнес Лартун. Его лицо скрывала шерстяная повязка, и видны были только черные глаза. — Армия была ослаблена сражениями за вход на Лестницу. Долго врага на трактах мы бы не удержали, а солдаты полегли все до единого. Тогда защищать север стало бы сложнее. Военачальники поступили правильно.

— Они поступили бы еще лучше, если бы обрушили стены, чтобы южане не смогли пройти, — возразил Лук.

— Думаешь, так легко уничтожить созданное Скульптором?! — рассмеялся рыцарь.

— У Проклятых это получается регулярно, — заметил я.

— Так на то они и Проклятые, — хмыкнул «леопард».

В очередной авангард вызвался я, Кальн, высокий воин с примесью северной крови — Живр и, к моему удивлению, Тиф. Шен тут же счел нужным сообщить мне, что здесь какой-то подвох. Рона тоже начала беспокоиться.

Эта неожиданная забота вызвала у меня двойственные чувства. С одной стороны, очень удивила, а с другой — повеселила. Они искренне считали, что, если Убийца Сориты начнет дурить, у них хватит сил остановить ее. Я кое-как их успокоил и, посадив впереди себя напросившегося Юми, отправился в дозор.

Кальн с Живром ехали впереди, мы следовали за ними шагах в двадцати. Лиловая стена справа перестала быть отвесной, пошла на понижение, стала более пологой, и при должном желании на нее можно было забраться.

— Как тебе Лестница? — поинтересовалась Тиф.

— Это что? Такой способ завязать разговор?

— А ты против?

— Да нет… По ней путешествовать лучше, чем по ущельям. Мы сбережем уйму времени. Но место, на мой взгляд, отвратительное. Кстати, не заметил ни одной ступени.

— Они на северной стороне. Там даже пришлось положить настилы для телег и карет. — Она хрустнула пальцами. — Просто мы идем по унылой тропе. Самая правая — не в пример шире и оживленнее. Во всяком случае, была во времена моей молодости. — Она улыбнулась каким-то своим воспоминаниям. — Там и таверны имелись. Остановиться на ночь, нормально поесть, сменить лошадей.

— Ну нам сейчас не до таверн. Думаю, там полно набаторцев. Если, конечно, южане их не спалили.

— Вот уж в чем я уверена, так это в том, что ничто не уничтожается бездумно.

— Отличных вы себе союзничков нашли, а? — ядовито поинтересовался я.

— Не жалуюсь.

Она замолкла на какое-то время. Я обернулся, посмотрел на небо. Маленькая черная точка сделала круг и упала вниз. Кто-то из йе-арре закончил разведку. И, раз не направился к нам, значит, впереди опасности пока нет.

— Почему бы им просто не перелететь через горы, — пробурчала Проклятая, проследив за моим взглядом. — Могли бы и не плестись вместе с нами.

— Ну не все, как ты, готовы бросить своих товарищей, — поддел я ее.

— Они мне не товарищи, и тебе это прекрасно известно. Я барахтаюсь в этих снегах совершенно по иной причине. Ты говорил с Шеном?

— О чем?

— О нашем деле, разумеется.

Я довольно громко сказал «пф-ф!»:

— Он своего имени-то толком запомнить не может, а ты надеешься, что тебя перетащат в другое тело? Придется подождать лет десять. Учить Целителя и надеяться на чудо.

— Все хотят попасть на север, — скривилась она, меняя тему.

— Благодаря тебе и твоим дружкам, — мне доставляло огромное удовольствие капать ей на мозги. — На юге ловить больше нечего.

— Простых людей наши дела не коснутся.

— Угу. Расскажи это кому-нибудь другому. Война касается всех.

— Вот так, собака! — поддержал меня Юми.

Она ожгла его взглядом, но вейе на это было ровным счетом наплевать. Я проверил, не приблизились ли мы к Кальну с Живром, не смогут ли они нас услышать, и сказал, понизив голос:

— Лаэн говорила, что Гинора верила в создание Серой школы. А ты веришь?

Она долго не отвечала, с ложным интересом изучая горы. Потом нехотя сказала:

— А разве тебе это важно?

— Речь шла о тебе.

— Я уже не знаю, во что верю, — ее ответ поразил меня. — Когда-то считала, что да. Теперь — сомневаюсь. Во всяком случае, это уже давно не является моей целью. Я считаю, что вся наша внутренняя суть «искры» — с изъяном и мы никогда не сможем создать новое, «чистое» поколение.

— А Шен с Роной?

— Их начинала учить не я… Впрочем, забудь обо всем, что только что было сказано. — Она улыбнулась, но в ее глазах не было радости. — Я солгала. Про все. Такие, как я, всегда лгут. Ну ты же знаешь.