— Все эти приготовления — чушь, — тихо, чтобы никто не слышал, сказал мне Трехглазый, отбрасывая в сторону кирку, переводя дух и садясь на край ямы, которую мы безуспешно расширяли уже третий нар. — Стрелы, копья, мечи… против некромантов они так же бесполезны, как воевать против океана. Из нас сделают фарш, даже не вступая в ближний бой.

— Не время отчаиваться. — Тиф, обладающая очень чутким слухом, встряла в беседу. — Ты разве не знаешь, что все, у кого есть Дар страшно жадны? Особенно Проклятые. Никто не будет просто так тратить «искру», когда есть обычные солдаты.

— Ты веришь, что некроманты не вступят в бой?

— Я этого не говорил, — возразила она. — Будет тяжело, но не так, чтобы сразу лечь в эту ямку, накрыться плащом и помереть. К тому же с вами тоже есть те, у кого «искра».

— Не сомневаюсь в твоих способностях, Порк, но трое против сотен…

Проклятая рассмеялась:

— Оставь! Белых не больше десятка. Митифа знает, что ей здесь ничто не грозит. Остальных она отправила на помощь к своим дружкам. Там некроманты гораздо нужнее.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, — с многозначительным видом сообщила она.

Я поплевал на руки и вновь взялся за мотыгу.

— Нэсс, твоя работоспособность меня просто изумляет, — улыбнулась Убийца Сориты.

— А меня — твоя лень.

— Не собираюсь брать в руки кирку.

— Тебе и не надо. С твоими возможностями все делается за пять минок. Мог бы и помочь, чтобы другие не горбатились и не теряли время.

Трехглазый посмотрел на нее с надеждой, но Тиф лишь презрительно фыркнула:

— А завтра я колдунов буду чем встречать? Лопатой? Или крепким словцом? «Искра» — штука не бесконечная.

— Согласен, — оживился Трехглазый, подтянув к себе кирку. — Каждый должен заниматься своим делом.

— Учись, Нэсс, — поддела меня Дочь Ночи. — Видишь, какой понимающий у тебя помощник.

Я смачно сплюнул ей под ноги. После того случая с Ходящей мы не слишком много общались.

Когда наступил полдень, прибежал Юми. Все наши встретили его, как героя, и вейя не переставая пищал о «собаках». Здесь он был как дома.

Мы наконец-то продолбили яму и завершили частокол из обсидиана. Выглядел он совершенно непривычно.

Пепел сегодня не валил, Громкопоющая решила устроить перерыв, чему все были несказанно рады. Ясное утро сменилось хмурым днем. Облака прижались к самой земле, цеплялись за вершины, накрывали склоны, ползли по ним, спускаясь в серо-красную бугристую долину. Стало еще холоднее, чем раньше.

— Сидим на огне, а дубняк такой, словно мы в землях северян посреди полярной ночи, — ворчал Квакушка, заворачиваясь в лошадиную попону.

— Погоди. Завтра будет жарко, — пообещал ему Квелло. — Йе-арре говорят, что Проклятая в полудневном переходе от нас.

Лучник в ответ лишь скривился и процедил сквозь зубы, что бы он сделал с Митифой, будь у него такая возможность.

— Эй, Нэсс! — окликнули меня, и я увидел, что сверху мне машет Лук.

Поднявшись, я пошел к нему, взбираясь на склон по извилистой тропинке.

— Здорово, — поприветствовал он. — Я шел мимо вашего лагеря, подумал, что тебе будет интересно узнать. Тут Гис.

— Да ну?! — Вот уж на встречу с кем я никак не рассчитывал. — Как он здесь оказался?!

— Через Клык Грома. Я толком не успел с ним поговорить. Заклинатель во-о-он там. А, лопни твоя жаба! Из-за облаков отсюда не видать. В общем, он воды попросил, а у меня с собой не было. Если тебе не сложно — отнеси ему, а? Он на левом склоне Сонного. Не ошибешься.

— Хорошо. Отнесу.

— Ладно… Удачи тебе завтра.

— Эй, постой! Что он там забыл?

— Спроси чего полегче.

Лук вприпрыжку поспешил вниз, а я поплелся через весь лагерь, вдоль укреплений, пока не миновал Мертвеца.

Из-под сапог то и дело сыпались маленькие камушки, тропка начала спускаться, запетляла между флейт Алистана, а потом вывела меня на склон Сонного. Из-под некоторых булыжников здесь сочился пар. Я остановился, на мгновение приложил ладонь к земле. Она была теплой.

Вновь начался подъем. Теперь приходилось идти мимо бугристых рыже-черных вулканических сталагмитов, возвышающихся надо мной на высоту двух-трех человеческих ростов. Из вершин многих валил серо-желтый дым с неприятным запахом.