— Я обманул Тиф, — признался Шен. — Это знание было не для нее.

— То есть ты умеешь их пробуждать?

— Я знаю, как это сделать, — уклончиво ответил Целитель. — Надо всего лишь попросить их проснуться, как сделал я, когда нас прижала Аленари. Плетение совсем простое.

Он нарисовал в воздухе какой-то вычурный завиток, и Рона с сожалением сказала:

— Совсем простое? Ты неправ. Оно очень сложное и доступно лишь тебе. Целителю. Ни у кого другого не получится так замкнуть силы на Доме Любви. Совершенный узор… но очень нестабильные точки выхода.

Он просиял, но тут же скромно отметил:

— Оно еще очень грубое. Над ним работать и работать. Иначе, воспользовавшись, можно отправиться к гову на кулички.

Я прочистил горло и напомнил:

— Так что насчет «Гасителя Дара», умник?

— Плетение, которое на нем надо использовать, очень похоже на это. Я попробовал на днях, и он отозвался.

Я не стал спрашивать, когда Шен успел это провернуть, если учитывать, что нож всегда висит у меня на поясе. Но, услышав в его голосе сомнение, поинтересовался:

— И в чем же дело?

— Отзыва мало. На «Гаситель» следует настраивать собственную «искру», и делать это за несколько ун до начала схватки.

— То есть ты до самого последнего момента не будешь знать, сработает эта штука или нет?

Он посмотрел на меня:

— Я знаю, что он сработает.

— А почему бы не убедиться в этом наверняка пораньше?

Целитель замялся, затем сказал:

— Я не уверен, что смогу остановить поток и вновь замкнуть его.

Я перевел взгляд на Рону:

— То есть вы собираетесь вышвырнуть бесценный клад буквально в воздух?

Против этого я не возражал. Что там будет и чего не останется в ноже — меня не интересовало, лишь бы он выполнил свое прямое предназначение.

— Но это еще не все, — сказал Шен. — Ты говорил про тузы в рукаве. Так вот мой последний — мы не должны убивать Митифу. Я хочу вернуть Лаэн. Вселить в тело Проклятой. Сделать то, чего хотела для себя Убийца Сориты.

Первым моим желанием было расхохотаться. Темная «искра» явно не пошла ребятам на пользу, и ненасытность их желаний перешла все возможные границы. Но, заглянув в серьезные глаза Целителя, я понял, что он не только не шутит, но и верит в свои слова.

— Тебе не кажется, что ты вываливаешь на нас с Лаэн слишком много новостей для одного дня?

Он пожал плечами:

— Я давно это задумал. Тиф очень старалась помочь мне понять, как это делается. Пришло время осуществить планы.

— Значит, давно? — Я почувствовал, что закипаю. Лаэн в отличие от меня сидела тихо-тихо. Едва дыша.

— Сразу после Брагун-Зана, — негромко ответила Рона. — Именно поэтому мы и отправились за вами.

— Отрадно слышать, что о ваших намерениях мы узнаем только сейчас, — с сарказмом произнес я.

— Не хотел давать вам с Лаэн ложную надежду, — оправдался Целитель. — Вдруг у меня ничего бы не получилось.

— У тебя и так пока еще ничего не получилось. Так когда же появилась мысль, что ты можешь это сделать, человек, полный загадок?

Он улыбнулся:

— В день, когда мы впервые встретились с Тиа и едва ее не прикончили, ударивший луч света выжег в моей памяти это плетение. Захотел бы — не забыл. Конечно, я сильно доработал его. Теперь «искра» перенесшегося не будет разгораться долго, да и контроль над телом не понадобится восстанавливать несколько недель, не говоря уже о белых глазах. После гибели Тиф в Брагун-Зане я подумал, что тело Кори — идеальное вместилище для Лаэн. Оно отлично помнит тьму и свет. То, о чем говорила Дочь Ночи. И это лучше, чем какая-нибудь сумасшедшая.

— Отлично, — вкрадчиво сказал я. — Допустим, я верю, что мы найдем Проклятую. Верю, что ты побьешь Митифу одной левой. Верю, что вернешь Лаэн к полноценной жизни. Верю, что все пройдет гладко. Но что, если ты потерпишь неудачу? Что тогда, о великий Целитель грядущего?

— Если ты поймешь, что дела складываются совсем неважно, — беспечно отозвался он, — то убьешь Проклятую одной из тех двух стрел, что лежат у тебя в колчане. Мы с Роной достаточно измотаем ее, чтобы у тебя появилась такая возможность.

Я кивнул.

Я согласился.

В тот день у нас с Лаэн вспыхнула нереальная надежда. И в то же время все мы понимали, что, возможно, мне своими руками придется лишить Ласку новой жизни.

Рона нервничала. Водила языком по пересохшим губам и смотрела туда, где прятался Шен.

— Как ты можешь оставаться таким спокойным? — тихо спросила она меня, когда прошло уже больше нара.

Я хотел пожать плечами, но передумал и ответил:

— Война тренирует разные способности. В том числе и проявлять терпение. Сейчас от меня ничего не зависит, так зачем волноваться? Это лишь помешает мне. Я стану несдержаннее и выдам себя раньше времени. Или промахнусь. А это приведет нас лишь к одному — смерти.