Миранда въехала на холм, и впереди между деревьев замелькали огни города. Адам повернулся к ней.

— Вы не могли бы высадить меня у дома Джейсона? Я хочу сообщить ему, что Мэт разыскал меня, и убедиться, не осталась ли Сюзан дома, вместо того чтобы отправиться с подругами в Юкаю.

— Я могу не только высадить вас там, но и подождать.

— Спасибо, но это ни к чему.

— Как же вы доберетесь домой?

— Будьте осторожны, — шутливо заметил Адам. — Я могу решить, что вы беспокоитесь обо мне.

Миранда пропустила это замечание мимо ушей.

— Что же страшного случилось в прошлый раз, когда Сюзан уехала в компании подруг?

— Они веселились допоздна, выпили лишнего и заснули в доме одной из них.

— И это все?

— Не совсем. На следующее утро их родители подняли на ноги весь округ — от шерифа до береговой охраны. Они были убеждены, что машина лежит где-нибудь в кювете или на дне океана.

— Похоже, никто из девушек не удосужился позвонить домой?

— Каждая из них надеялась, что это сделают другие.

— Должно быть, их родители чуть не сошли с ума. Странно, что теперь они вообще куда-нибудь отпускают своих детей.

— Значит, вот как вы поступили бы со своей дочерью? — спросил Адам. — Заперли бы ее дома?

Миранда напряглась. Неужели он что-то узнал? Нет, этого просто не могло быть.

— Не знаю, — солгала она. — Вероятно, я была бы так рада узнать, что с ней все в порядке, что просто задушила бы ее в объятиях и простила за все.

— Поверните на следующем перекрестке, — попросил Адам, указывая на дорогу. — И через три квартала — направо.

Через несколько минут Миранда свернула к дому Джейсона. Старый деревянный дом в продуманном порядке окружали фонари — некоторые скрывались в листве, другие свешивались с резных шестов. Спускающийся террасами сад был засажен на английский манер множеством цветов, свободы которых явно никто не стеснял.

— Какая красота! — восхитилась Миранда.

— Джейсон любит красоту во всем, что бы ни делал, — объяснил Адам.

— Какой же работой он занят?

— Он пишет — имеется в виду... картины, а не книги.

Ироничная улыбка тронула губы Миранды.

— Неужели вы считаете меня настолько ограниченной?

Адам пожал плечами.

— Я опасался, что выразился неясно. — Он открыл дверцу, помедлил и спросил: — Почему бы вам не зайти в дом со мной? Мне кажется, вам было бы приятно познакомиться с Джейсоном.

— В другой раз. Мне надо вернуться домой и заняться... — Ответ был машинальным, ложь вырвалась легко, как дыхание. — Нет, это неправда. Мне решительно нечем заняться. Просто сегодня мне больше не хочется ни с кем встречаться.

— А если я скажу, что сочту наш совместный визит знаком особого расположения ко мне?

— Вы говорили, что после ужина мы будем в расчете и знаки особого расположения вам больше не потребуются.

— Видите ли, иногда я тоже говорю неправду.

— Прежде всего объясните, почему для вас это так важно.

Неужели она в самом деле собирается пойти с ним?

— Джейсон любит знакомиться с людьми, — просто ответил Адам.

— Должно быть, вы с ним действительно друзья, если ради него решаетесь на такие хлопоты.

— При чем тут хлопоты? — возразил Адам. — Просто я знаю, что вы могли бы понравиться друг другу. — Миранда не ответила, и он продолжал: — Ведь насчет торта я оказался прав?

Он дал понять ей нечто большее. За свою жизнь Миранда достаточно часто расспрашивала свидетелей, чтобы научиться определять, когда люди что-то скрывают.

— Ладно, но мне бы не хотелось задерживаться надолго.

Адам обошел машину и подождал ее. На крыльцо они поднялись вместе. Миранда остро ощущала прикосновение руки Адама к ее спине. Она не знала, как расценивать столь фамильярный жест — он только заставил ее вспомнить, как давно она отвыкла от нормальной жизни.

Должно быть, Джейсон услышал шум подъехавшей машины, поскольку встретил их у двери.

— Миранда Долан, если не ошибаюсь? — произнес он, подходя поближе и протягивая руку.

Он был высоким и худощавым, с коротко подстриженными светлыми вьющимися волосами и мальчишеской улыбкой. Сначала Миранда решила, что Джейсон моложе Адама, но, заглянув в глаза нового знакомого, поняла, что ошиблась. Ей пришлось основательно порыться в памяти, выуживая оттуда одну из самых радостных и дружелюбных улыбок.