Тедди зажмурилась. В ней все онемело. Ее рука, казалось, примерзла к телефону. Онемел ее рассудок, опустевший и отупевший от потрясения. Она сделала огромное усилие, чтобы заговорить, и услышала собственные, медленно тянущиеся слова:

— Понимаю, Кристиан. Спасибо. Жаль, что я побеспокоила тебя. Понимаю. Все в порядке. Ладно. Возможно, мы поговорим потом, — рука Тедди, крепко прижимавшая телефон к щеке, упала на стол. Джек потянулся, вытащил телефон из ее теперь уже безвольных пальцев и отключил его, отрезав Кристиана. Тедди открыла глаза — они были полны страдания, но оставались сухими — и уставилась на Джека. Звук ее собственного голоса показался ей странным.

— Он не хочет эту работу. Извините меня, все вышло ужасно неловко. Надеюсь, я не доставила вам большого неудобства.

— Конечно, нет, — Джек возвратил ей телефон.

— Боюсь, что мне будет лучше уйти.

— Конечно. Вы на машине?

Тедди отрицательно покачала головой. Она была такой ослабевшей, такой опустошенной, такой несчастной. У нее не было сил говорить.

— Тогда я отвезу вас домой.

Тедди молча дождалась, пока Джек уплатит по счету. Затем он довел ее до своей машины и помог сесть. Он повел машину, заговорив только для того, чтобы спросить адрес. Она была благодарна ему за молчание, и еще за то, что не одна. Когда они прибыли в Стенли Гарденс, Джек вышел из машины, чтобы открыть Тедди дверь. Тедди осталась в машине. Она чувствовала себя полностью отупевшей, неспособной делать что-либо.

— Тедди, вы хотите, чтобы я что-нибудь для вас сделал? — спросил он. — Я не хочу вмешиваться, но не могу оставить вас в таком состоянии. Могу я вам чем-нибудь помочь?

— По правде говоря, не знаю, Джек. Моя голова совершенно пуста. Я, кажется, совсем не способна соображать. Извините.

— Давайте вашу сумочку.

Джек вынул ее ключи, открыл входную дверь и вернулся, чтобы помочь Тедди выбраться из машины и войти в дом.

— Как насчет кофе, Тедди? Давайте, я приготовлю его, а потом уйду? Может быть, вы хотите выпить?

— Нет, Джек. Я ничего не хочу. — Тедди неподвижно сидела на диване.

Джек оценивающе посмотрел на нее. В ресторане он сначала упорно старался не подслушивать разговор Тедди, но напряжение в ее голосе вынудило его прислушаться. На момент он поверил, что она — преданный делу вербовщик, но только на момент. Бог знает, что за отношения были у нее с этим человеком. Она казалась рассерженной его отказом — слишком рассерженной, если Джек что-нибудь понимал в вербовщиках, — и он сначала подумал, что это был ее единственный кандидат. Но когда Тедди сказала — как уж там было? — «Я строила планы для нас», когда Джек услышал это, когда он услышал боль и смятение в ее голосе, то понял, что подслушал что-то более личное, чем огорчение специалиста, отчитывающего клиента за плохое поведение. Теперь он смотрел на Тедди и чувствовал прилив жалости. Она выглядела такой покинутой. Ее глаза были опущены. С места, где он стоял, казалось, что ее ресницы касались щек.

Он сел рядом с Тедди и взял ее руку в свои.

— Тедди, я не знаю, что у вас случилось, но ясно вижу, что вы несчастны. Если я могу помочь, то сделаю для вас все, что в моих силах. Но если вы хотите, чтобы я ушел, вам стоит только сказать слово.

Тедди взглянула на него, ее большие зеленые глаза прояснились, а голос зазвучал спокойно и выдержанно.

— Это очень любезно с вашей стороны, Джек. Не представляю, чем вы можете мне помочь. Проблема в том, что я — бестолковая дурочка, и уже не в первый раз. Еще глупее, чем готова была признать. Я просто в шоке от собственной тупости, но сейчас буду в норме. Никому не нравится видеть себя в зеркале правды, вот и все, — улыбка мелькнула на ее лице, приподняв щеки так, что оно на мгновение приняло форму сердечка. — Я не хочу, чтобы вы уходили. Не согласитесь ли вы ненадолго остаться? Наверное, мы все-таки выпьем, — искра ожесточения опасно блеснула в ее глазах. — Наверное, мы выпьем очень много.

Джек встал, успокоенный ее возросшим самообладанием, чувствуя странное облегчение оттого, что может остаться. Он подошел к столу, где стояли бутылки.

— Что вам налить? Бренди? Виски? Может быть, кальвадос?

Тедди вздрогнула. —

Большое спасибо, но я, кажется, на всю жизнь сыта кальвадосом, — в сердцах сказала она. — Шампанского, пожалуйста, Джек. У меня праздничное настроение! Есть одна скрытая причина.

Тедди подняла бокал высоко в воздух и произнесла тост:

— За мосье барона Кристиана де Клемент-Гранкура! И за меня. За мою беспросветную глупость.

— Я не хочу за это пить, — сказал Джек. — Но я выпью за вас.

Некоторое время они сидели в дружеском молчании, не спеша допивая бокалы. Джек сидел в кресле напротив дивана, вытянув перед собой длинные ноги. Тедди еще не встречала мужчины, с которым было бы так легко разговаривать и так легко молчать. Создавалось впечатление, что он ждет разговора, но не будет озабочен, если она не заговорит.