— А интересует его вообще мало что, — добавила Ольга. — Знакомо… Он похож на моего второго мужа. Я так любила его… Еще года два после развода было больно и тошно. Он не хотел детей и сам делал мне аборты. Он был врач, не гинеколог, но ничего — справлялся. Говорил, что витамины колет. Я два раза не поняла, на третий мы с ним друг друга чуть не убили. В один день разошлись. А я потом плакала и плакала — года два, все никак не могла понять, как же так можно было! Как будто два разных человека — один любил, другой тайком плод выгонял. Еще переживал потом, когда у меня сильные кровотечения начинались. Представляешь, я за полтора года жизни с ним три раза от него забеременела.

— А потом? — осторожно спросила я.

— А потом — ни разу. И мне еще много лет снились эти дети, которых он во мне убил… и год от года они становились все старше и старше, в моих снах… Потом прошло.

— Ольга… — Я не знала, что мне ответить на ее неожиданный рассказ.

Она улыбнулась.

— Ничего. Это все было очень давно. — Она закурила и улыбнулась. — Вот замечаешь, как странно, меньше всего влюбленного заботит — хороший ли человек тот, в присутствии которого у тебя включается программа воспроизводства, тот, к кому чувствуешь влечение.

— Да. Я действительно не задумывалась об этом… Это как-то само собой разумеется. Раз я влюбилась — значит, он хороший.

Она кивнула.

— И даже как-то неудобно спросить: «А он — хороший человек, твой избранник?» Ну а потом, неужели тебе так никто и не встретился, кроме этих двух, прости меня, откровенных подонков?

— Я думала об этом, Ольга. Ты смотришь на часы? Мы не опоздаем?

— Боюсь, сегодня мы просто не пройдем. Не волнуйся, я приду еще, если надо будет.

— Спасибо… Знаешь, может быть, я и встречала кого-то… Ведь у меня такая социальная профессия… С кем я только не знакомилась по работе… Но представь, идет по городу человек, у которого сверхидея: он — вдовствующая английская королева, и он должен всем это доказать. Как? А у него впереди — целая огромная жизнь, вот он и будет стараться… Или другая идея: ему надо выстрелить и попасть в Луну, чтобы она рассыпалась и перестала ночью насылать на Землю призраки… Вот он и стреляет, стреляет, все деньги тратит на приобретение более точного и мощного оружия…

Ольга слушала и кивала.

— Безумие. Я понимаю, о чем ты говоришь.

— Да. Мое стремление жить с Сашей, как и короткий скоропалительный брак с Савкиным, имеющий теперь такие последствия, — это было безумие чистой воды. Но я хотела сказать другое: к такому человеку, одержимому безумной идеей, разве кто подойдет? А подойдет — так отшатнется в ужасе, заглянув в его глаза. И он сам никого и ничего не видит, кроме химер, которые посылает ему больной мозг.

— Ты, пожалуйста, себя совсем не закапывай. — Ольга погладила мою руку. — Раз больной может описать симптомы и прогрессию своей болезни, он — на пути излечения.

Я вздохнула и убрала руку.

— Я надеюсь. Пойдем?

— Пойдем. Хотя… Подожди секунду. Я сейчас тебе подниму настроение. Ты будешь очень смеяться и выиграешь сегодня суд.

Я непонимающе посмотрела на Ольгу.

— Я уверена, что он тебе этого не сказал. Даже знаю почему, но это не принципиально.

— Кто? Ты о ком?

Ольга улыбнулась.

— Женя Локтев не сказал тебе, кто я?

— Подруга его матери, — неуверенно ответила я.

— Ну… да, с годами это так и стало. Но вообще-то я его первая жена, настоящая.

Я мгновенно вспомнила, как Ольга ходила за ручку с Севой, сыном Жени, и как волновалась, хорошо ли его покормят перед отъездом…

— А Сева — твой сын…

— Не совсем. У Женьки всегда все было сложно. На мне он женился официально, а сына родил в другом месте, девчонке было семнадцать лет, она училась в Щукинском училище на первом курсе, взяла академический для родов, родила и Севу ему отдала. Артистка сейчас довольно известная, все пьяниц играет… Женя просто очень не любит о себе рассказов и, как ты поняла уже, все врет и все скрывает. Севу растили все и никто. Мне самой было восемнадцать, когда мы поженились… и через пять лет расстались. Сева — бедный мальчик. Когда мы разошлись, его забрала Женина мама, потом взяла я, года через три после своего врача-инквизитора… Мальчик очень привязался ко мне, а уж я-то… Да тут Женька как раз решил, что Севе нужен отец, забрал у меня его и сам пытался его воспитывать… с годик примерно, пока не влюбился… Так что…

Я смотрела на Ольгу другими глазами. Вот оно, значит, как!

— Но… это ведь не Женя примочки из капустного листа себе делал?

Ольга засмеялась:

— Нет, Женя был мой первый муж, а тот — третий. Это уж я с горя, когда Женька у меня Севу отобрал, за нарцисса такого зацепилась… Зато очень смешно было… Познакомилась с прогрессивными технологиями омоложения яиц и укрепления крайней плоти… Не подавись. Я тебя порадовала — сюжетом с нашим Женькой?

— Поразила, — честно ответила я. — А почему вы все не боитесь, что я возьму и напишу?..

Ольга весело посмотрела на меня:

— Так, может, мы тебя все подталкиваем: ну ты пиши, пиши, наконец, материал сам в руки идет, делай скандальное имя себе, делай деньги, представляешь, какой сенсационный материал можно наваять. Если хотя бы отношения нас троих вытащить, трусы разложить и дать всем полюбоваться. Ты, я да Женька во всей красе… Можешь про двух других моих уродов заодно написать. Мужья жены Жени Локтева…

Я вздохнула:

— Ну да. Это не мое.

К пяти часам вызвали почти всех, чьи фамилии были записаны на одиннадцать часов. Мы почему-то остались последними. А Игоря так и не было. Телефон у него был отключен, понятно почему — ведь он был занят на другом процессе.