Гарри сразу нашелся что ей ответить:

— Нет. Предпочитаю разрушать себя как можно медленнее.

Гарри решил, что шутка была удачной. Однако Наци даже не улыбнулась.

— Хорошо. Я поговорю с доктором Вариновским. Может быть, он вас убедит. Вы должны серьезно заняться своими зубами. Постоянно использовать любую возможность, чтобы их укреплять. Впрочем, речь идет не только о зубах, а о бережном отношении ко всему организму.

Один из младших Вариновских появился в двери.

— Хай, Гарри, сколько лет сколько зим! Как жизнь?

— Пятнадцать минут тому назад была прекрасной.

Наци проигнорировала его реплику.

— Доктор, у этого пациента дела обстоят плохо. Совершенно забросил свои зубы. Два года не санировал!

— Хорошо, сестра. Займитесь им и сделайте все возможное. Гарри — очень занятый человек.

Наци вышла из комнаты.

— Сейчас принесу специальные инструменты.

Гарри сел.

— Господи, где вы ее откопали?

Вариновский засмеялся:

— Да уж, манерами она не блещет. Но как работник — гениальна. Расслабься, Гарри. Она не причинит тебе боли.

— Ты уверен? Впрочем, тебе легко рассуждать. Очевидно, ты объясняешь ее поведение с точки зрения теории Фрейда. Однако мне совершенно неинтересно искать взаимосвязь между состоянием моего рта и моей психикой.

— Она жутко обидчивая. Я постараюсь помочь тебе. Если бы ты знал, как тяжело найти хорошего гигиениста. Сегодня все они ударились в компьютерную медицину.

— Прекрасно, в следующий раз лучше обращусь к компьютеру.

Вошла Наци. Перед собой она катила столик с инструментами для промывки рта. Они показались Гарри такими большими, каких он никогда в жизни не видел. Гарри вцепился в подлокотники кресла, отчаянно сожалея, что не выпил валиум, который ему оставил Донни.

Очевидно, единственным освобождением от душевной муки, которую он испытывал, была физическая боль. Сейчас он всячески старался к ней подготовиться. Гарри решил на практике проверить свою теорию.

Он закрыл глаза и открыл рот, не дожидаясь команды. В конце концов он заслужил это испытание. Он отчетливо представил эти маленькие вирусы, кишащие в его слюне и ждущие момента, чтобы обрушиться на его сердечную мышцу.

— Я ничего не обещаю, — сказала Наци и приблизилась к нему.

Первое, что Гарри Харт осознал, это то, что он лежит на кушетке в офисе Владимира Вариновского и все семейство врача собралось вокруг него.

«Теперь я знаю, что чувствует новорожденный, когда к нему впервые приходит сознание», — подумал он. Следующим чувством была паника. Что с ним? Умер? Сердечный приступ? Паралич?

Один из младших Вариновских положил руку ему на плечо.

— Все в порядке, Гарри. Это был всего лишь обморок. Это пройдет. Только не вставай слишком быстро.

— Обморок? Со мной никогда в жизни не случался обморок!

Владимир рассмеялся:

— Ты должен радоваться, что испытал новое ощущение. Будет о чем рассказать внукам, как ты стал первым человеком, который упал в обморок от обработки зубов.

Семейство Вариновских нашло это очень забавным и дружно захохотало.

Гарри отметил про себя, что следует поменять дантистов.

«Это все садистка Наци. Наверное, она попала мне в нерв. Все уже прошло. Мне лучше. Надо идти».

Гарри попытался сесть, но пришлось снова лечь: волна тошноты подступила к горлу, голова кружилась, пульс то убегал вперед, то почти замирал. Его прошиб холодный пот и начало знобить. «У меня инфаркт, — пронеслось у него в голове. — Я так и умру в окружении этих зубных садистов».

Один из сыновей Владимира приложил к его запястью стетоскоп.

— Кровяное давление все еще низкое. Может ли ваша жена приехать и забрать вас домой?

«У меня сердечный приступ! Я умираю!»

Владимир положил ему на лоб холодный компресс.

— Расслабься, Гарри. Твое сердце в полном порядке. Я хочу сказать, что ты просто переутомился. Я сейчас дам тебе успокоительное, но давление у тебя все равно очень низкое. Кому можно позвонить?

— Донни Джеймсону, 555-7869. Если он на работе, скажите, что это очень срочно.

Гарри закрыл глаза, пытаясь дышать глубоко, как советовал ему Донни. «Слава Богу, что Джины здесь нет. Какое унижение испытал бы он, если бы жена видела, до чего его довел панический страх перед стоматологическими инструментами!»