Шрифт:
– Может, и нравится. Не знаю, – сказал он. – Как ты с ней познакомился?
– С кем? С Руби? На вечеринке, в промежутке между двумя дорожками кокаина. Мы сразу понравились друг другу. А потом она вдруг расплакалась, бросилась мне на шею. Не знаю, почему женщины так мне доверяют. Может, потому, что я похож на плюшевого мишку? Или потому, что я гомосексуалист? В общем, она рассказала мне обо всем! О порно, о своем отчаянии и желании все бросить. Тогда я вспомнил о тебе.
– Эта история не дает мне покоя.
– Почему?
– Сам не знаю. Может, дело в ее трагичности и… искренности. В красоте Руби было что-то необычное, какая-то надломленность. Как будто она узнала, кто мы такие на самом деле, и это ее смертельно ранило.
– Она заставила тебя задуматься о том, кто ты такой, о звере внутри тебя. Она заставила тебя открыто посмотреть на сексуальность, которая является частью твоих проблем.
– Возможно.
– Разговор об этом может пойти тебе на пользу, ты…
– Самое странное во всем этом, – перебил его Брэди, – то, что я не вспоминаю само самоубийство: выстрел или взорвавшийся череп – нет! Я постоянно вижу ее! Она меня преследует. Вечером, перед тем как заснуть, я слышу ее шепот, она повторяет то, что сказала мне в тот день. Я хочу понять, почему она это сделала. И почему у меня на глазах. Мог ли я ее остановить, если бы вел себя иначе? Мне необходимо это знать.
– Ты надеешься получить ответ?
– Да. Я узнаю, что с ней случилось. Ответ спрятан где-то в ее фильмах. В самых страшных из них.
– Ты их видел?
– Один. Второй я смотрел не подряд, с меня хватило первого. Не могу поверить, что кому-то это может нравиться. Клянусь, это омерзительно!
– У всех свои недостатки, – заметил Пьер.
– Извини, конечно, но то, что снято в этих фильмах, – настоящее извращение! Жестокость, кровь, насилие, пытки, побои, некрофилия…
– Секс ради секса. А что, если это лекарство от всех проблем? Больше нет никаких вопросов, и все предадутся веселью и наслаждениям? Может, миру от этого станет легче?
– Пьер, перестань. Я уверен, Руби погубила себя, согласившись сниматься в этих фильмах. Но почему? Кто стоит за всем этим?.
Пьер фыркнул:
– Вампиры!
Брэди поправил пакет со льдом и поморщился.
– Видел бы ты лицо того парня! – продолжал он. – Похоже, он действительно в это верит! И знаешь, я вспомнил Руби. У нее на шее я видел такой же синяк.
– Думаешь, это… банда, которая выдает себя за вампиров и снимает жуткие порнофильмы?
– Да. И у них есть какой-то ритуал инициации.
– Что ты будешь теперь делать? – спросил Пьер.
– На выходные увезу Аннабель в горы, у меня будет время все обдумать. Тут есть свои плюсы: пока она со мной, она не будет заниматься расследованием!
– Я могу тебе помочь – у меня много контактов. Если ты хочешь с кем-то встретиться, назови имя, и я все устрою.
– Спасибо, Пьер.
– Я тоже буду искать. Разумеется, не поднимая лишнего шума. Загляну в записную книжку, подумаю, что можно сделать. Ты тоже подумай. На твоем месте я бы пересмотрел эти фильмы, чтобы понять, о чем в них пытаются рассказать. Возможно, история Руби запрятана где-то там.
22
Джек Тайер сидел на краю письменного стола, держа на колене записную книжку. Вокруг гудел полицейский участок.
– Мелани Огденс жила в Нижнем Ист-Сайде, – сказал он Аннабель, – совсем рядом с Сондрой Уивер. Найдена мертвой в воскресенье, девятнадцатого ноября двухтысячного года, три недели назад. Ее обнаружила… Сондра Уивер.
Аннабель присвистнула:
– Мало того что она сама была на грани, так еще и это могло ее подтолкнуть.
– Огденс выпила три упаковки снотворного, надела на голову пластиковый пакет и легла в постель.
– Похоже, она не хотела, чтобы ее спасли.
– Две девушки Леонарда покончили с собой, – подытожил Тайер. – Ты считаешь, что это подтверждает версию о самоубийстве Руби. А я вижу серию убийств. Что, если за этим стоит сам Леонард?
Аннабель ткнула пальцем в записную книжку:
– Она наглоталась лекарств! Если бы ее убили, остались бы следы насилия или борьбы! Но у нас таких сведений нет.
– Детектив просто пересказал мне краткую выдержку из ее дела. Отчет о вскрытии мы не обсуждали. Я постараюсь узнать больше.
– Леонард Кеттер был искренне потрясен, когда ему сообщили о смерти Руби, – сказала Аннабель.
– Я об этом думал. Он не был взволнован или расстроен. Скорее удивлен. Кажется, он был потрясен тем, что она тоже покончила с собой! Ну и, разумеется, расстроился, что лишился такой красотки.
– Он не стал задавать вопросов, когда я упомянула раны на теле Руби. Если бы твою девушку нашли мертвой, с синяками и порезами, ты бы встревожился?
– Я бы помчался к копам, чтобы узнать, что произошло.