Они принялись разбирать груды камней в скалистой яме, бывшей когда-то окопом. Вдруг в камнях что-то отозвалось металлом. Паша выбросил несколько серых обломков известняка и поднял ржавый разбитый автомат. На дне окопа темнели позеленевшие от времени остатки стреляных гильз. Паша с трудом отделил от автомата ржавый магазин. Он был пуст.

– Марина, они дрались до последнего патрона. Давай очистим весь окоп. Может, что-то ещё там отыщем.

Они начали дальше разбирать каменные завалы в окопе. Среди камней попадались ржавые монгольские наконечники стрел, несколько изломанных тяжёлых пик.

– Ты видишь, Марина, по гильзам и по полуистлевшим монгольским стрелам, с момента битвы прошло не менее полусотни лет. Примерно такие гильзы находят сейчас на местах боёв Великой Отечественной войны.

– Паша, я вообще не понимаю, где мы с тобой сейчас находимся? Ты посмотри вокруг. Ведь мы ушли на рыбалку после боя с монголами вечером, часов эдак в пять. С тех пор прошло несколько часов, давно должно уже стемнеть, а сейчас светло, совсем как в ранних сумерках. Солнца не видно, дымка какая-то странная.

Её речь оборвал Пашин возглас.

– Марина, ты смотри, что здесь!

Паша показал рукой на что-то белеющее среди камней. Марина пригляделась. Среди обломков серого известняка просвечивали серые человеческие кости. Паша убрал ещё несколько камней и освободил почти весь скелет. На костях местами лежали остатки шерстяного свитера и истлевшая кожаная тужурка. В верхней её части Марина увидела кусочек шкуры с пышным мехом Белого Леопарда. Что-то ещё непонятное просматривалось в районе груди погибшего воина. Марина протянула руку, подняла этот предмет и ахнула.

– Паша, ты смотри, что я нашла.

У неё в руках среди двух тонких пластин прозрачной слюды мусковита была её собственная фотография, которую она подарила Унушу ещё в первый свой визит в прошлое. Для герметичности по краям слюдяные пластинки были скреплены чем-то клейким, очевидно, кедровой смолой. Уголок фотографии был пробит монгольской стрелой.

– Паша, это останки Унушу. Он хранил мою фотографию у себя на сердце, но, к сожалению, она не спасла ему жизнь.

– Он погиб в бою, как и положено вождю и храбрейшему воину, сражаясь до последнего патрона. Что же произошло здесь? Очевидно, монголы не смирились с поражением и вернулись с большим войском. Даже наше современнейшее оружие не спасло таёжный народ от разгрома. Унушу вступил в бой, но врагов оказалось слишком много. Но почему это случилось без нас? Если бы мы были с ними, то подсказали бы, как победить воинов Чингисхана. Где же мы сейчас находимся? Что случилось с сутками, со временем? Как нам вернуться домой? Сейчас я не знаю ответа на эти вопросы.

– Паша, мне страшно. У меня такое чувство, что мы сейчас вообще вне времени, внутри какой-то чудовищной временной петли. Чем это закончится, предугадать невозможно. У нас ничего не осталось, даже наших рюкзаков. Ни еды, ни оружия. Только серое небо, река и сопка Сестра. Даже удочки мы оставили внизу и, видимо, их уже не сможем отыскать. А я уже есть хочу. Ведь мы с тобой только позавтракали утром с Унушу. Что же нам делать, как ты думаешь?

– Марина, попали мы с тобой в непростую передрягу. Видимо, мы действительно находимся вне времени и надеяться нам на кого-то бесполезно. Сейчас в этом временном интервале только мы с тобой и более никого. Рассчитывать мы можем только на себя. К счастью, у меня остался пистолет с несколькими патронами. Я думаю так. Нам сейчас надо подняться на вершину Сестры и осмотреться. Может, эта петля времени имеет границы, и мы сможем выскользнуть из неё. А может, заметим вокруг ещё кого-нибудь или что-нибудь? Но, перед уходом, надо бы предать земле останки нашего друга. Давай перенесём останки Унушу на сопку и похороним его по обычаю предков рядом с его предшественником дедушкой Таргу.

– Ты знаешь, Паша, я так не думаю. Мне кажется, не стоит тревожить останки героя. Унушу погиб на боевом посту. Пусть этот окоп и будет его могилой.

Ребята аккуратно засыпали остатки боевого окопа, сверху выложили камнями небольшую пирамидку, чтобы проще было отыскать захоронение спустя сотни лет. При этом Паша обнаружил рядом с останками вождя знаменитый нож Унушу из белого металла, который не тупился и резал абсолютно всё. Этот нож был изготовлен по подсказке волшебного талисмана далёкими предками дедушки Таргу, и передавался в племени по наследству от вождя к вождю.

– Теперь я получил его в наследство, – печально заключил Паша, пряча нож за пояс. Минуту ребята постояли на могиле Унушу, а затем медленно побрели на вершину легендарной сопки.

Подъём на сопку занял не более часа. Ребята поднимались, не спеша, со стороны горы «Племянник», внимательно оглядываясь по сторонам, словно стараясь найти отгадки на все мучающие их вопросы. Но по мере подъёма ничего не менялось. Не наступала ночь, и не разгоралась утренняя заря. Воздух словно застыл неподвижным кристаллом, ни один листочек на деревьях не шелохнётся. Даже облака как бы застыли на месте, точно нарисованные на огромном сером холсте. Крутой подъём заканчивался. Ближе к вершине тропа становилась положе и менее заметной, теряясь в густой траве. Ребята уже почти поднялись на вершину, как вдруг Паша проворно отпрянул от тропы и упал в траву, знаком приказывая Марине сделать то же самое. Марина, шедшая за ним, залегла и подползла к нему:

– В чём дело? – шёпотом спросила она.

– Там чья-то речь, – тихо ответил Паша. – Давай послушаем. А вдруг это монголы устроили засаду, или мало ли кто ещё может оказаться здесь в этом непонятном времени.

Они залегли и стали прислушиваться. Вдруг чуть выше них в кусты внезапно сверху свалились двое неизвестных. Ребята притихли, пытаясь разглядеть и понять, что же происходит вокруг. Эти двое тоже притихли, прислушиваясь к чему-то и совсем не замечая ребят чуть ниже себя. Затем они зашептались: