– Останься, Марина, это всё будет твоё. Ты будешь самой богатой женщиной в мире. За это золото можно иметь всё, что ты захочешь.

Я грустно улыбнулась, обняла его и поцеловала в щёку:

– Никакое золото не доставит мне сюда моих маму, папу, друзей и родных. Мои любимые книги, газеты и журналы, фильмы, аудиокассеты – ты даже не знаешь, что это такое. Ах, если бы у меня здесь был хотя бы мой фотоаппарат!.. Увы, наверное, каждый должен жить в своём времени. Прости меня, мой прекрасный Унушу, но мне пора возвращаться домой, и никакое золото меня здесь не удержит. Только будь осторожен. Нельзя, чтобы Абдулла узнал об этих сокровищах. Ему всегда будет мало золота, оно ценится и у вас, и в нашем времени.

Молчаливые, мы вернулись в селение, и я стала прощаться с племенем. Я думала, что меня давно заискались и заждались и вы, и мои папа и мама. Если бы я знала, что здесь у вас прошел всего-навсего один час, я бы, наверное, пожила там еще. Превратилась бы в ученого-этнографа, а потом написала бы целую книгу о тех временах. НО я этого не знала и очень торопилась.

Единственное, что тяготило меня в то время, так это исчезновение Абдуллы. С дерева он как-то всё-таки спустился и пропал в зарослях. Больше я его не видела. Я не желала ему зла, хотя он многое заслужил за свои подлые поступки, но ничем не могла ему и помочь. Он навсегда пропал в лесу близ устья реки Сучан столько лет тому назад.

Я оставила на память людям племени Белого Леопарда всё то, что нашла в своём рюкзачке. Самой симпатичной и смышлёной девчушке Тару, на которую засматривался и сам Унушу, досталась моя пластмассовая расчёска с зеркальцем из японского города Отару. Маленький туристский компас и блокнотик с трёхцветной шариковой ручкой я оставила Унушу. Перед этим я научила его пользоваться всем этим, и он очень неплохо стал ходить в тайге с компасом по азимуту и научился рисовать в моём блокноте лесных зверей. Видимо, у него был талант художника. Он даже набросал однажды мой портрет в блокноте и получилось очень даже похоже.

Выйдя на площадь посреди городища, я в последний раз обняла моего славного Унушу, помахала собравшемуся вокруг племени руками, ласково коснулась и потёрла оживившийся талисман ладошкой и чмокнула его в самую серёдочку. Необыкновенный камень, словно почувствовав моё желание, мгновенно перенёс меня к вам сюда. И надо же так? Там у меня прошло около недели, а у вас тут всего не более часа.

– Ребята, – закончила Марина с печалью в голосе свой рассказ, – как только мы выберемся отсюда, я обязательно свожу вас на могилку дедушки Таргу на вершине Сестры. Она должна сохраниться до наших времён. Он был очень мудрый, очень добрый и очень храбрый. Ему нужно поставить памятник на века. Чтобы и ещё через тысячу лет люди будущего знали и помнили мудреца Таргу.

Ребята смотрели на Марину и не знали – верить ей или обратить все в шутку.

– Но это же просто невероятно, что ты была у древних чжурчженей!

Они понимали, что этого не может быть. Но, с другой стороны, откуда у Марины, невесть куда исчезнувшей всего час назад, появились такие дивные припасы в таком старинного вида, но совсем новом керамическом горшочке? А эта бамбуковая стрела, торчащая из рюкзака?

– А этой стрелой дикари убили дедушку Таргу. Её вынул из раны и подарил мне на память мой жених Унушу, – печально пояснила Марина. – А эти стеклянные бусы подарила мне на прощание красавица Тару, видимо, будущая невеста Унушу, очень хорошенькая девушка.

Ошеломлённые потрясающими подробностями из рассказа Марины, ребята обменивались репликами и взглядами и совсем забыли про своего друга Симбу. А когда бросили на него случайный взгляд, то просто обомлели. Невозмутимый Симба, совсем не тронув исторические бутерброды, куски мяса и рыбы, предложенные ему Мариной, стоял перед золотой статуей на коленях, что-то шептал ей на своём африканском наречии, и обильные слёзы бежали по его зареванному лицу.

– Ты что, Симба, что с тобой? – бросилась к нему Марина. – Вставай! Так нельзя! Отчего ты плачешь?

Она попыталась поднять его с колен, но юный мавр гордо отказался. Он встал, только закончив свои страстные молитвы-заклинания, простер руки к ребятам и, показав на золотую статую, произнёс с мольбой в голосе:

– Вот многа-многа золото. Дай мне камень-звёзда! Мой племя плохо-плохо! Симба сделал свой клятва. Симба нада камень!

– Вот так история! – протянул Паша. – Оказывается, нашему чёрному другу тоже нужен наш камень, и он хочет его у нас купить за твою золотую статую, Марина. Вот какой ребус здесь закручен. Только кто объяснит этому юному воину саванны, что камень-то не наш вовсе, а общественное достояние, как впрочем, и эта жутко дорогая статуя.

– Ребята, а ведь, наверное, этот камень Симбе, в самом деле, очень нужен, – вступил в разговор обескураженный Саша. – Вы только посмотрите – два представителя глубинной, почти первобытной Африки, а куда за ним забрались. Конечно, это всё их шаманские штучки. Но ведь они всё знали наперёд, что с ними и с нами произойдёт, рисковали очень, но отправились в совершенно незнакомую северную страну. И вы посмотрите, какое открытие они совершили. Сколько лет легенда о «золотой бабе» жила на Дальнем Востоке и, оказывается, это легенда о нашей Маринке!