— Успокойся! Неужели ты мог подумать, что в моём доме солдат, едущий с войны и на войну может оказаться неустроенным? Я еще, как только в окно тебя увидел, сразу необходимые распоряжения отдал. Так что твои ребята уже сытыми потихоньку становятся. И лошади ваши тоже.

— Весьма благодарен, Сергей Васильевич! — у меня с души немедленно свалился неожиданно взгромоздившийся на неё камень.

— Да и ты, Вадим, иди, отдохни, перекуси с дороги — до обеда ещё далеко. А то вон, хоть Настя и молчит, как обещала, но глазами меня так и ест... Забирай своего благоверного, дочка, я пока с Алексеем побеседую.

Довольная Анастасия Сергеевна немедленно повлекла меня из отцовского кабинета. Как только мы оказались за дверью, торопливо огляделись, чтобы никто не увидел, как она снова сплела руки у меня на шее... Какие нежные всё-таки у неё губы!

— Настюш! Давай всё-таки сходим, посмотрим, как устроились мои ребята. А тоя нервничать буду — десять минут всего займёт. А?

— Ну что же с тобой поделаешь, — лукаво улыбнулась супруга. — Придётся поделиться вниманием мужа с его солдатами, чтобы потом он смотрел только на меня, и думал только обо мне.

— Можешь не сомневаться — весь твой до завтрашнего утра.

По отдельной комнате гаврикам, конечно, не отрядили, но ночлег на сеновале, да ранней тёплой осенью... Я бы может, это предпочёл пуховой перине, что ожидала меня этой ночью.

Гаврилыч, вежливо поздоровавшись с Настей, бодро отрапортовал, что всё в порядке, люди накормлены и устроены.

— Здравия желаю вашему благородию! — подошёл сюда же Егорка.

— Здравствуй, Егор Пантелеевич! Очень рад тебя видеть, — искренне поприветствовал я казака. Действительно очень приятно было встретить этого лихого уральца, который научил меня держаться в седле.

— Вадим Фёдорович, дозвольте с вами на войну... Господин подполковник сказал, что всё от вашего решения зависит, — слегка смущённо попросил Егорка.

— Ну, раз сам с нами хочешь — с удовольствием приму в отряд такого бойца.

— Вот что, мужчины, — вмешалась в разговор Настя, — вы уж тут свои дела решайте поскорее. Даю полчаса. А через это время мой муж должен быть свободен. Не буду мешать. Егорушка, напомни, если Вадим Фёдорович увлечётся.

— Пренепременно, Анастасия Сергеевна, — с лёгкой улыбкой поклонился казак.

Я решил проводить любимую метров с двадцать.

— Солнышко, я тебя очень люблю, но не отдавай, пожалуйста, команды моим подчинённым в моём же присутствии, ладно? Через четверть часа я в твоём полном распоряжении, — я чмокнул супругу в бархатную щёчку и вернулся к своим бойцам.

И попросил уральца распорядиться насчёт того, о чём давно истосковались и тело и душа — о бане.

— Так топится уже, ваше благородие, — ухмыльнулся казак. — Нешто мы без понятия, что для русского человека в дороге главное. А там и Тихон вернётся — уж он вас по самому первому рангу отпарит!

О да! Мастерство этого «инквизитора» веника и пара не забудешь. И при первой же возможности попросишься под «пытки» повторно. Причём ни разу не являясь мазохистом — просто знаешь, что несколько минут пребывания в «аду» вернутся часом «рая».

— Спасибо, Егор Пантелеевич! А ты пока знакомься с будущими братьями по оружию.

— Да уже познакомились. Однако ещё поговорить будет невредно. Разрешите к ним идти?

— Ступай, конечно.

Ну, вот я и свободен — пяти минут хватило. Могу с лёгким сердцем отправляться к жене. Потом пообедаем, а вечерком Тихон...

Вот блииин! Тихон вернётся с результатами второго урожая моих «элитных» сортов пшеницы и гороха.

Вот какой я всё-таки дурак!

Очень смачно сказал персонаж Александра Малинина в последних «Старых песнях о главном», из тех, что я успел посмотреть в «том» времени: «Любовь — это вам не просто там!.. Любовью надо заниматься!».

Ладно — из предложенных мной в прошлом году семян, выросли соответствующие колосья и стручки. Но ведь с ними «занимались любовью» и местные пшеница с горохом. Посредством ветра, пчёл и тому подобной «мухоты летающей». И их пыльцу по местным растениям разнесли. Ладно, если нечто среднее выйдет — хуже бы не стало: эта «продажная девка империализма» генетика на такие шутки способна — только держись. Я, конечно, с этой «дамой» очень поверхностно знаком. Но знаю примеры её вывертов, когда «плюс на плюс» или «плюс на ноль» дают минус.

Это вам не математика — это НАУКА! Тут всего не предусмотришь, природа формальной логике не подчиняется. И, чем сложнее объект изучения, тем хуже он «обсчитывается», тем больше фордыбачит относительно теоретически предполагаемого...

«Моя» пшеница, конечно, плодовитее местной, но фиг его знает — не выкинули ли из её ДНК ген, способный противостоять местному «долгоносику», который давно уничтожен химией двадцатого века. Не так буквально, конечно, но в этом смысле...

К тому же, например, собачники, предпочитают вязать своих мраморных догов с чёрными, а не с такими же мраморными. [2] Потому, что во втором случае, четверть щенков рождается белыми, а они нежизнеспособны.