— Нет, ваши права и ваши возможности так далеко не распространяются, — важно сказал Агаев. — Прежде всего нужно разрешение председателя.

— А… Так, значит, вы приехали по ревизорским делам?

— Да, можно сказать и так.

— Разрешите узнать, что именно вас интересует?

— Узнаете, когда приедет председатель.

— Что ж, ладно, — задумчиво произнёс Дурды Кепбан. — И ревизия — дело нужное. Однако следует не только ревизовать, но порой и помогать. Сами знаете, чем обширнее становится хозяйство, тем сложнее работа по учёту и отчётности. Теперь колхозу нужен не простой бухгалтер, а, если хотите, академик. Вернее, счётная машина!

— Я приехал по одному конкретному вопросу! — заявил ревизор. — Если вы нуждаетесь в помощи, придётся нам ещё как-нибудь заехать.

— Мы и на это согласны. Приезжайте ещё раз, — сказал бухгалтер и обратился к счетоводу, который собирался заваривать чай. — Аннагельды, голубчик, оставь чайник, лучше садись в машину. Что бы товарищ Агаев ни говорил, а повозить его по посёлку надо. Чай потом попьём, дома.

Как ни сопротивлялся Караджа Агаев, Дурды Кепбан всё-таки вывел его из помещения. Не дожидаясь приглашения, ревизор сел рядом с водителем в новенький «Москвич». А Дурды Кепбан устроился на заднем сиденье.

— Сначала давай по главной улице. Потом мимо летнего кинотеатра. Завернёшь возле водокачки. Пожалуй покажем ещё и сад, — говорил Дурды, сразу наметив маршрут.

Аннагельды любил возить гостей и рассказывать, о каждом новом доме, о каждой улице.

— Вот это дом такого-то, а этот — такого-то! Как вам нравится виноградная беседка? Вы только посмотрите на грозди! — Он не спеша вёл машину по асфальтированной улице и, глядя то влево, то вправо, давал объяснения. — А как вам нравится это здание из бетона и свёкла? Детский сад. Двести пятьдесят ребятишек! Кажется, до вашего переезда в город здесь были ещё развалины старой маслобойни?

Хоть Аннагельды не догадывался, но Дурды Кепбан понял, что ревизора всё это решительно не интересует. Поэтому, похлопав парня по плечу, он вежливо сказал:

— Аннагельды, голубчик, а что, если ты повернёшь к саду?

— Какой ещё сад? — обернувшись, спросил Караджа Агаев.

— У нас на Мургабе замечательные яблоки.

— Далеко это?

— Нет. Два шага. В тех местах, где вы когда-то были подпаском. Помните старого чабана Сахаткули-ага?

— А… Вон где… Так ведь яблоки ещё не созрели?

— Рановато… Но растут хорошо, и завязей много.

— Пусть себе растут! Приедем, когда поспеет урожай, — заметил ревизор и, закурив сигарету, снова оглянулся. — Может быть, вы покажете мне новый дом Тойли Мергена?

— Вы разве не были на новоселье? — вмешался в разговор Аннагельды. — Ох и здорово тогда пел Аман!

— Ни о новоселье, ни о том, кто там пел, мы ничего не знаем, — с безразличным видом произнёс ревизор.

— Очень красивый дом! И новоселье удалось на славу! — сказал Аннагельды и развернул машину. — Все новые дома надо строить именно так. Правда, Дурды-ага?

Не успел Дурды Кепбан раскрыть рот, как Агаев, и сам не заметив того, выложил всё, что было у него на уме:

— Чтобы построить такой дом, нужны тысячи и ещё раз тысячи.

— Для тех, кто не бегает от труда, колхоз теперь, нге сглазить бы, щедрым стал. Подумаешь, дом! У нас в этом году восемьдесят два человека дали заявки на машины, — с юношеским азартом продолжал Аннагельды, но ироническая усмешка Агаева насторожила его.

— Каким бы зажиточным ни был колхозник, а с председателем равняться не может. Председатель — это председатель, а колхозник — это колхозник! — изрёк Агаев.

— Почему это? — возразил Аннагельды. — У нас простой тракторист получает не меньше председателя, Дурды-ага! Сколько в прошлом году получил Велле?

— Ладно, хватит подсчитывать, кто сколько получил. Лучше повнимательнее смотри на дорогу! — произнёс Агаев и щелчком через открытое окно машины отшвырнул недокуренную сигарету.

Аннагельды не понравился тон ревизора. Парень нахмурился.

— Товарищ Агаев! У нас на улицах мусор не бросают! — не скрывая раздражения, заметил он. — Вон те железные урны не зря поставлены, не для детских игр.

— Простите! Я не знал, что вы так окультурились! — И Агаев снова достал сигарету.

— И в машине, пожалуйста, не курите. Мне вреден дым.

— Перестань, Аннагельды! — Дурды Кепбан хлопнул парня по плечу. — Хватит тебе препираться с гостем, тем более, что он старше тебя. Останови машину. Мы приехали.

Караджа Агаев внимательно разглядывал дом Тойли Мергена. Он осмотрел его со всех сторон. Он вставал на цыпочки, приседал, закидывал голову, словом, бедняга, извертелся весь.

— Может быть, мы и в дом зайдём? — предложил бухгалтер. — Правда, Тойли Мерген на хлопке, но хозяйка будет рада. Наверно, и вам не раз случалось отведать чурека тётушки Акнабат? Зайдём, выпьем по пиалушке чая.