— Не знаешь?

— Нет! — сказал Оразмамед и затряс своей маленькой головой.

— Хлопок будешь собирать! Не хихикать и прихорашиваться в пустой комнате, а делать полезное дело.

Оразмамед гордился своей должностью и вдруг такая неприятная неожиданность!

— Так, по-вашему, это бесполезное дело? — попытался он возразить бригадиру. — А что скажет правление? Что скажет председатель?

— Я не собираюсь с тобой торговаться, Оразмамед! С председателем всё согласовано.

«Вот и на водокачке есть один такой же бездельник, пойду к нему», — подумал Тойли, отойдя от кассы. И тут навстречу ему попался Дурды Кепбан.

— Салам алейкум, Тойли-ага!

— А, Дурды, ты! Как здоровье, как поживаешь? — остановился Тойли Мерген. — Почему тебя не видно?

— Вообще-то я собирался зайти. — И, словно застеснявшись чего-то, Дурды Кепбан сделал паузу. — Пусть отвяжется от нас этот ревизор… Куда направляешься?

— Обхожу родственников. Хочу повидать ещё одного бездельника — на водокачке.

— Идём, я тебя немного провожу. Сидеть ведь тоже надоедает.

Тойли Мерген закурил и предложил сигарету главному бухгалтеру.

— Что за ревизор? — спросил он.

— Агаев приехал.

— Агаев? А, тот подхалим. Что у вас собирается ревизовать?

— Он приехал ревизовать не нас, а тебя.

— Сам приехал или прислали?

— Сам бы он сюда и носа не показал.

— Кто прислал?

— Ханов.

— Вот как. Что ж, пусть ревизует.

— Почему — «пусть ревизует»?

— А почему — нет?

— А потому… потому, что ты коммунист!

Почувствовав, что Дурды Кепбан не на шутку рассержен, Тойли Мерген приостановился и серьёзно сказал:

— Коммунист. Ну и что из того?

— Коммунисту надо верить или нет?

— Вот ты куда хватил. — Тойли Мерген медленно двинулся дальше. — По-моему, это большой разговор, так вот на ходу мы ни о чём не договоримся.

— Почему не договоримся? — напал на бригадира Дурды Кепбан. — По моим представлениям, коммунист — самый добросовестный, самый чистосердечный человек. Мне кажется, что подозревать такого человека, ревизовать, проверять его — дело ненужное.

Тойли Мерген довольно долго молчал, потом спросил:

— Газеты читаешь?

— А?

Тойли Мерген повысил голос:

— Газеты, спрашиваю, читаешь?

— Читаю.

— Во вчерашнем номере нашей районной газеты есть интересный очерк. Называется «Настоящий коммунист». Видно, написал опытный человек. Если бы ты прочитал про этого «настоящего», то не стал бы напирать на меня со своими «почему».

Дурды Кепбан задумался. А Тойли Мерген продолжал:

— Так вот, Дурды, будут ещё пока и проверки, и ревизии. Если бы и у меня всё было так, как ты говоришь, мне не пришлось бы теперь ходить от одной двери к другой. И в этом не только моя вина. Мои ошибки тесно связаны с ошибками моих родственников. А ведь среди них есть и коммунисты, и комсомольцы. Вот так, Дурды. А за меня не беспокойся. Высоко держи голову. Промахи у меня были, и за них я расплачиваюсь. Но мы оба с тобой знаем, что никогда в жизни не тронули чужой копейки.

— Это верно! Это все знают.

— Если верно, — Тойли Мерген улыбнулся и положил руку на плечо главного бухгалтера, — не дожидайся отъезда ревизора и приходи вечерком, посидим… И, пожалуйста, забудь, что я тогда просил всех вас уйти, когда вы явились ко мне целой толпой. Настроение у меня было поганое. Не люблю, когда меня жалеют.

— Ой, о чём ты вспомнил, все уже давно забыли.

— Ну и хорошо. Приходи, есть о чём поговорить. Приведи и Эсена Сары. Заставим его на дутаре поиграть и анекдоты послушаем. Я сейчас к нему заходил, да мне не до шуток было.

— Сегодня приходи ты ко мне, — сказал немного повеселевший Дурды. — А то мой козлёнок покоя никому не даёт, сам прыгает в казан. И Эсена Сары позовём.

— Ну, раз козлёнком собираешься угощать, тут уж отказа не будет.

— Приходи, у меня тоже к тебе есть разговор.

— Какой ещё разговор? — Тойли Мерген сразу стал серьёзным.

— Надоело мне сидеть за столом.

— Надоело тебе или не надоело, а сидеть тебе за этим столом придётся, Дурды.

— Я зедь тоже твой родственник. Не следует забывать.

— Этим родством я могу только гордиться, Дурды. Но если ты уйдёшь, Шасолтан придётся трудно. Ты это понимаешь не хуже меня.

Солнце перевалило за полдень, когда Тойли Мерген пришёл домой. Акнабат сидела надутая и пила чай.

— Что ты так быстро вернулась?

— А я не собиралась там ночевать! — сказала она и, грохоча чайниками, поднялась. — Два умника, отец и сын, хорошую вы невесту нашли, куда лучше!

— А что тебе не понравилась в невесте, которую мы нашли? Рост или фигура?