Эдди Рэнсинг содрогнулся.

Господи, до чего же хорошо в Сахаре!

Все познается в сравнении. Воспаленные глаза и шестидесятиградусная жара могут показаться приятными, если вспомнить об узах Гименея.

Солнце опустилось за горизонт. Дивная, звездная африканская ночь распростерлась над песчаной пустыней.

Ахиллесова борода. Грабители беззащитны против подлости честных людей. Эдди Рэнсинг убеждается, что пустыня тоже не рай. Некий малютка-паломник доводит его до истерического смеха. Перед самой кончиной Эдди успевает понять, что учимся мы не ради дочки смотрителя маяка, а во имя жизни. Оказывается, между бритвенным лезвием и многозарядным пистолетом почти нет разницы, что весьма печально. Кто смеется последним, так это… несессер. Он выстреливает, подобно бумерангу, и попадает в цель. После дуэли стороны примиряются, остается лишь уладить дело со шлафроком кабатчика. Эвелин прощает лорда Баннистера. Мистер Брэдфорд изрекает очередную истину, и мы узнаем, какова же на самом деле наша жизнь.

Неакционерное общество прибыли на паях «Адамс-Гордон», как окрестил банду толстяк доктор, вкупе с тремя десятками наемных убийц-арабов вот уже почти сутки томилось под чахлыми пальмами у колодца.

Все бандиты прежде бывали в тропиках, кроме Райнера, который тщательно подготовился к путешествию. Полдюжины шуршащих бумажных свертков были навьючены на его верблюда. Чего только он не набрал с собою: от аспирина, порошка против верблюжьих паразитов и всевозможных профилактических, защитных и лечебных средств до смягчителя седельной кожи. В зеленых очках и с зонтиком над головой, он важно восседал в седле.

Едва караван остановился на привал, Райнер намазался какой-то дрянью от москитов, отчего по всей Сахаре пошла такая вонь, что спутники Райнера разбили палатки на почтительном расстоянии от него, а верблюды неистово рвались с привязи.

Час спустя многие из бандитов, не выдержав вони, свернули палатки и перебрались еще дальше. Райнеру, однако, было на них начхать. Откуда этой серой публике знать, что комары являются разносчиками малярии, желтой лихорадки и сонной болезни? Доктор Курнье заинтересовался, какое же защитное средство обладает столь невыносимым запахом. Он подобрал валявшийся возле Райнера пузырек с резиновой пробкой и прочел надпись на этикетке:

ВЕРБЛЮЖИЙ ЖИР

Тщательно втереть в поврежденное копыто и изолировать животное, чтобы едкий запах мази не портил воздух в хлеву.

БЕРЕГИТЕ КОПЫТА!

— По-моему, лучше нам не вступать в переговоры с этим Брэндсом-Мюнстером, — сказал Адамс Гордону, — а всем отрядом напасть на оазис, захватить этого легионера в плен и допросить насчет Будды.

— Только бы не случилось чего-нибудь непредвиденного, — вставил доктор.

— А ты не каркай заранее! — окрысился на него Жирный, который даже в пустыне не расставался со смокингом, а пробковый шлем украсил зеленой лентой.

— Не следует путать предусмотрительность с пессимизмом! — мягким, певучим голосом укоризненно ответил дипломированный изготовитель ядов, который не пользовался симпатией среди коллег по причине своего аристократического снобизма. — Мне кажется, в наших планах произошел небольшой сбой — совсем незначительный, но ведь стоит ослабить один-единственный винтик, и гигантский механизм выходит из строя. — Он непрестанно обмахивался шелковым платком, так как ветер дул со стороны Райнера, разнося волны отвратительной вони, действовавшей с поистине наркотической силой. — И этот просчет, по моему мнению, заключается в бороде почтенного коллеги Жако.

— А я говорю — обвинение притянуто за уши! — вскипел Жако.

— Но-но! — осадил его доктор. — Сейчас не время давать волю эмоциям, речь идет о наших общих интересах…

— Возможно, — зловеще парировал бородатый, — но к бороде моей относитесь, как к Ахиллесову локтю…

— У Ахиллеса была пята, сударь, — поправил его доктор.

— Будь я врачом, вроде вас, — ехидно отрезал оппонент, — я бы тоже разбирался, где у кого пятки-локти.

— Уважаемые друзья, а заткнитесь-ка вы оба. То есть наоборот: пусть доктор скажет, где, по его мнению, допущен просчет, — вмешался Адамс.

— Видите ли, — начал Курнье, — по-моему, мы впали в некоторое противоречие. Господин Жако вчера под предлогом путешествия в Эн-Сефр интересовался у проводника насчет барышни Вестон. А позднее отправился вместе с вами, господин Гордон, вербовать арабов для нападения на Марбук. Таким образом, человек с… гм… броской внешностью сам себе противоречил. Ведь оказалось, что он собирается ехать вовсе не в Эн-Сефр, а в Марбук.

— Возможно, — согласился Гордон. — Но вряд ли кто приметил его.

— Поэтому я и сравнил наш мелкий просчет с маленьким винтиком.

К вечеру следующего дня бандиты стали выказывать нетерпение. Ведь жертвы давно уже должны бы быть здесь.

Нескольких арабов послали на разведку: следовало выяснить, не приближается ли караван. Если каравана не видно, значит, действительно произошла какая-то ошибка.

Жарища стояла адова. Райнер, как прокаженный, был покинут всеми, нестерпимо вонючая мазь с двадцати метров любого разила наповал. Лишь москиты прекрасно переносили уготованное против них средство — они буквально облепили чудака в зеленых очках и искусали его до крови.