Он снова перевел взгляд на ее губы, и Джилл показалось, что она оказалась в эпицентре урагана.

Она пошевелила прижатыми к его груди пальцами, борясь с влечением, ощущая его крепкое жаркое тело.

— Я не хочу тебя целовать, — прошептала Джилл, но ее глухо прозвучавшие слова оказались до смешного неубедительными. — А насилия я не признаю.

Джек придвинулся к ней еще ближе. Ее руки оказались зажатыми между ними, но это не уменьшало контакта их тел.

— Ударь или поцелуй! — снова потребовал он.

Его губы были всего в сантиметре от нее. Джилл застонала от страсти. И боли. Ей действительно хотелось поцеловать его — так сильно хотелось, что она вся дрожала. Ей достаточно только чуть приподнять лицо, и она ощутит прикосновение его губ. Наконец-то, спустя столько лет! Она сможет вспомнить их вкус и забыть обо всем.

Забыть обо всем!

Так она жила пять лет тому назад. И теперь она снова собирается превратить свою жизнь в череду счастливых и несчастных дней. Джек Джейкобс причинит ей боль, как делал это и прежде.

Но теперь она должна думать не только о себе.

Ребекка!

Мысли о дочери, Питере и скорой встрече с адвокатом ворвались в ее ум и вмиг отрезвили ее. Она не может себе позволить забыть обо всем. Ей надо думать о Ребекке.

Джилл напряглась:

— Отпусти меня, Джек. Сию же минуту.

— Разве ты этого хочешь?

— Да. — Она прокашлялась и снова повторила, уже тверже: — Да. Я этого хочу.

Одну секунду он не двигался, а потом разжал руки и отступил от нее на шаг.

— Хорошо.

Джилл не двигалась. Без его тепла, без опоры его сильного тела она почувствовала себя осиротевшей. Руки у нее горели от соприкосновения с его обнаженной грудью, губы ныли от обманутого ожидания поцелуя.

Сожаление, мучительно-сладкое сожаление поднялось в ней — но Джилл расправила плечи и гордо подняла голову. За эти пять лет ее жизнь изменилась — она сама изменилась. На этот раз она не попадет под чары Джека.

— Больше ко мне не прикасайся, — негромко, но решительно проговорила она. — Ты уже давно потерял на это право.

Джек сунул руки в карманы джинсов.

— Боишься, что в следующий раз уже не сможешь обманывать себя относительно того, чего тебе на самом деле хочется?

Он читает ее мысли!

Мысленно осыпая его проклятиями, Джилл круто повернулась и, не отвечая на его слова, ушла из его гримерной.

Джек стоял перед домом Джилл, засунув руки в задние карманы джинсов, и смотрел на ее окна, в которых горел свет. Сегодня он оказался лжецом и мошенником. Соглашаясь вести кинообозрение, он пообещал себе, что встреча с Джилл ничего для него не значит, что его мысли и силы будут по-прежнему подчинены собственным целям.

Ну и шутка! Он поймал себя на том, что наблюдает за тем, как она ходит по студии, обнаружил, что прислушивается к ее голосу, к ее смеху, заметил, что все его мысли поглощены ею. Он хмыкнул, выражая презрение к себе. Он ведет себя как впервые влюбившийся подросток!

Как он всегда вел себя рядом с Джилл Лэнсинг.

Джек покачал головой. И, как подросток, он во время передачи подначивал Джилл, чтобы вывести ее из себя, сорвать с нее маску хладнокровного профессионализма, доказать ей, что у нее по-прежнему осталось к нему чувство. Ему почему-то было крайне важно доказать ей, что она совершила ошибку, уйдя от него.

Хоть он никогда не сомневался в том, что их расставание было к лучшему — для них обоих.

Силуэт Джилл промелькнул за одним из окон, и он резко втянул воздух, ощутив болезненное возбуждение. Почему она обладает над ним такой властью? Почему ему достаточно только мельком ее увидеть — и у него перехватывает дыхание?

Их прошлое…

Оно не закончилось. Во всяком случае, не для него. Она ушла из его жизни, и их отношения оборвались. Не было долгой, мучительной смерти. Не было последней злой ссоры. Не было времени смириться с концом.

Как это ни странно, но для него Джилл по-прежнему оставалась его любовницей. Его тело по-прежнему реагировало на нее именно так. Мысль о том, что она близка с другим — пусть даже с человеком, за которого вышла замуж, — действовала на него словно красная тряпка на быка.

Джек разразился проклятиями. Это просто сумасшествие! Он давно уже не любовник. Он не имеет на нее никаких прав, он не может ее ревновать. Им надо работать вместе. Спокойно и слаженно. Ради успеха их передачи и собственной карьеры. Джек нахмурился. Ему незачем мечтать о ее поцелуях. Ему не стоит заставлять ее мечтать о его поцелуях. И ему нельзя провоцировать ее на ссоры.