Она приехала к Ребекке! Джек прищурился, чтобы лучше видеть происходящее. Малышка казалась ему в полном порядке — здоровой и счастливой. Он наклонил голову. А вот Джилл — та обняла дочь почти с отчаянием и прижала к себе, закрыв глаза.

Джилл обнимает дочь так, словно боится больше ее не увидеть!

Нелепость.

Джек нахмурился. Что с ним происходит? Он следит за своей бывшей любовницей и нынешней коллегой, словно старый и одинокий сплетник. Ее жизнь и проблемы его совершенно не касаются. Она дала ему это недвусмысленно понять, когда ушла от него, даже не попрощавшись.

Злясь на самого себя, Джек продолжал обзывать себя последними словами, но все-таки открыл дверцу машины и вышел на стоянку. Черт подери, решил он, он никогда не умел следовать советам — даже своим собственным.

В закусочной было почти пусто: время ленча уже прошло, а время обеда еще не наступило. Он взял кока-колу и порцию жареного картофеля и направился к площадке для детей.

Джилл оказалась за одним из крайних столиков: она наблюдала, как ее дочь резвится в манеже с шарами.

«У тебя последний шанс поступить разумно, Джейкобс. Поворачивай и уходи».

Вместо этого он сделал глубокий вдох и остановился у ее столика:

— Какая встреча!

Джилл резко выпрямилась и медленно повернулась к нему. Их взгляды встретились — и в ее глазах он прочел неприкрытую боль.

— Вот уж не знала, что ты посещаешь детские площадки «Макдональдса», — пробормотала она.

Он улыбнулся и сел напротив нее.

— Ужасно захотелось жареной картошки!

С этими словами он отправил кусок в рот.

Она не улыбнулась.

— Странно, что ты оказался именно в этом «Макдональдсе» — и именно сейчас.

Джек невинно улыбнулся:

— Мир тесен.

— Мамочка! Смотри!

Джилл повернулась к дочери и помахала ей рукой, когда малышка кинулась в море шаров. Спустя несколько секунд она снова встретилась с ним взглядом.

— Ты поехал за мной?

— Да, — честно признался он.

Джилл стиснула пальцы:

— Почему? Мне кажется, после того вечера нам уже нечего друг другу сказать.

— Мамочка!

Джек снова проследил за тем, как она смотрит на малышку, увлеченную игрой. А что бы интересно сказала Джилл, признайся он ей, насколько она — а теперь и ее дочь — его привлекает? Если бы она знала, как тепло становится у него на душе, когда он просто на них смотрит? Он обнаружил, что смотрит на них так, как замерзающий на улице может смотреть на ярко освещенное окно, за которым тепло и уютно.

Джек постарался прогнать эту мысль. Он приехал потому, что когда-то они с Джилл были очень близки. И хотя их отношения закончились очень давно, он все равно испытывал к ней интерес. Ему было небезразлично ее благополучие. А его тяга к матери и дочери — это всего-навсего любопытство. Джилл так мечтала о материнстве, что теперь наблюдать за нею в этом качестве очень интересно. Вот и все.

Он снова повернулся к Джилл.

— Я поехал следом, потому что заметил, как сильно ты расстроена, и подумал, что, может быть, я… тебе нужен.

Джилл посмотрела на него полными слез глазами, а потом поспешно отвела взгляд.

— Ты нужен был мне пять лет назад. А теперь нет. Сейчас я хочу побыть с Ребеккой. Пожалуйста, уходи.

Джек не послушался и стал смотреть на беззаботно игравших в шары ребятишек.

А потом он перевел взгляд на печальный профиль Джилл:

— А ты помнишь, каково это — вот так веселиться? Быть такими свободными от всех забот?

Секунду она молчала, а потом покачала головой:

— По-моему, я никогда не была такой беззаботной. Мое детство было таким… холодным. Таким… тихим. — Она откашлялась. — И я дала себе слово, что обязательно обеспечу Ребекке счастливое детство. Детство, полное смеха и радости.

Он продолжал смотреть на нее.

— И любви?

— Да, — прошептала она. — И особенно любви.

Потянувшись через стол, Джек взял ее за руку.

— Я надеюсь, ты не думала, что мои… сомнения относительно брака и детей имеют какое-то отношение к тебе. Ты — прекрасная мать, Джилл. И я никогда не сомневался в том, что ты будешь именно такой.

Она высвободила свои пальцы и встала.

— Извини, мне надо удостовериться, что Ребекка…

— С Ребеккой все в порядке. — Джилл снова поймал ее руку. — Джилли, не надо!