– Баст, – крикнул он в пустоту, - покажись!

Поляна ответила на его зов эхом. Прошло время, но ничего не происходило.

– Эээ, профессор, вы зовете древнюю богиню Египта? – спросил один из студентов, Стефан, который был страшным любителем мифологии. – Думаю, она вас не услышит!

Ребята засмеялись, а профессор ехидно улыбнулся.

– Вот сейчас и проверим, – сказал он.
– Баст, не смешно! Я рыбу принес!

Один из бугорков листвы зашевелился, и из него стало появляться – нечто. Большой ком меха, на ходу стряхивающий с себя листву, стал стремительно приближаться к преподавателю, громко мурча. 

– И где рыба? – спросило это чудо природы.

– Ну ты и обжора! Хуже троглодита! Еще дама называется! – он протянул ей рыбку и погладил по голове.

– Ребята, знакомьтесь, это – Некомата. В японской мифологии – гигантская кошка, живущая в горах и приносящая несчастия на конце ее раздвоенного хвоста. В Скандинавии – ее считают символом любви, так как она любимица богини Фрейи. У нас она известна как Баст – местная грубиянка и любительница рыбы.

– Я тебе сейчас на чисто местном наречии объясню, куда тебе идти со своими замечаниями и что с ними делать потом! – промурлыкала Кися и сладко облизнулась.

Кошка, скажем так, доверия не внушала! Габаритами она ничем не уступала хорошей кавказской овчарке, разве что чуть ниже в холке. Серая длинная шерсть отливала на солнце голубизной, иногда преломляемой черными крапинками. Ее ушки были почти как у обычной кошки, за исключением редких огоньков пламени, плясавших на самом кончике. Раздвоенный хвост, кажется, жил собственной жизнью, то ударяясь оземь, то обвивая лапы хозяйки.

– И чё детки? Чё глазеете? Подземного духа никогда не видели? – при этом она «мило» зевнула, показывая ряд острых зубов. – Люблю, когда еда сама в гости приходит!

С этими словами она двинулась в нашу сторону, виляя хвостами. Мои однокурсники разбежались с такой скоростью, что любой спортсмен позавидовал бы. Я стояла и смотрела на эту толпу, с таким же ошалелым видом, как и кошка.

– И как теперь отлавливать их будешь?- спросила я у киси с невозмутимым видом.

– Не знаю. Может, кто в капкан попадется, который для меня ставили?

Толпа мгновенно затормозила в самых нелепых позах.

– Кто-то всё-таки попался, - прокомментировала я, глядя на сидевшего в клетке сокурсника. – Тебе как? Филе или ножку?

Студенты, потихоньку впадая в панику, посмотрели на меня и покрутили у виска.

– Не, не люблю кости! – сказала Баст. – Пойду забирать свое филе! 

Пойманный студент не долго думая, рухнул в обморок .

– Фи! Какая неинтересная, я даже сказала бы, низкокачественная продукция! Дохленькие они у тебя! – с укором посмотрев на профессора, рыкнула кошки и села рядом со мной.

– Может, хватит дружно моих студентов пугать? – вопросил преподаватель, не выдержав наших издевательств. – Вам смешно, а мне их валерьянкой потом отпаивать!

– А сейчас есть? – с надеждой поинтересовалась в миг повеселевшая Баст.

– Я тебе потом принесу, у меня кошка иногда балуется! – послала я ей мысленный сигнал.

Она посмотрела на меня с довольной мордочкой.

– Не забудь! И кошку приведи, на пару веселей лакать! – Баст зажмурила глаза и довольно замурчала.

– Я тебе устрою валериану! – запротестовал профессор. – На тебя трезвую управы нет, а про бухую, я вообще молчу!

– Немножко можно! – поддержала я кошку. – Для душевного равновесия!

– Так, думаю, на сегодня наш урок закончен, - профессор повернулся к студентам, - пора идти обратно в колледж, а то опоздаем на обед. Кстати, к следующему занятию жду доклады про любое магическое существо из японского фольклора.

Помедлив не много, преподаватель повернулся ко мне.

– Кейн, зайдите ко мне, пожалуйста, после пар.

Кошка сочувственно на меня посмотрела и послала мысль:

– Желаю удачи, но ты, все-таки, про «лекарство» не забудь!

Я ей чуть заметно кивнула и пошла следом за остальными ребятами, которые преодолели уже приличную дистанцию. Как же я все-таки люблю кошек!

После вкусного обеда, против огромного желания завалиться спать, я со своей группой отправилась на нижние этажи колледжа, дабы окунуться в мир хульдуфоулк [5] .

Гигантские пещеры, чьим украшением служили стоматиты и сталагмиты, давили на психику, заставляя чувствовать себя букашкой. Отзвуки быстрой капели, эхом перекатывающейся из зала в зал, постепенно превращались в пытку для нервов, отзываясь звоном в ушах. Спотыкаясь о неровный пол, лишь слегка освещаемый живым огнем настенных факелов, мы дружной цепочкой неустанно шли вперед, искренне надеясь, что скоро нашим мучениям придет конец. Иногда в темных ответвлениях коридоров слышался шелест сотни ног, принадлежавший очередной «дохреножке».