Шрифт:
А н н а В а с и л ь е в н а (оправляясь). Или опять случилось что?
А н д р е й И в а н о в и ч. Маменька подписала… Понимаешь ты, Васильевна… Теперь я с Прокопием один должен… Я же не могу, Васильевна… Ах, Господи… куда ж это Сима ушёл?
А н н а В а с и л ь е в н а. Вы не расстраивайтесь, Андрюшенька. Всё обойдётся. Из чего вам расстраиваться?
А н д р е й И в а н о в и ч (бессильно опускается на диван).
А н н а В а с и л ь е в н а. И теперь Прокопий Романович всё равно за хозяина.
А н д р е й И в а н о в и ч. Не понимаешь ты, Васильевна, – всё теперь погибнет…
А н н а В а с и л ь е в н а. Зря расстраиваете себя.
А н д р е й И в а н о в и ч. Я думал, всё по-хорошему устроится. Дядюшка уступит… а теперь всё в его руки. Ты знаешь, Васильевна, он хуже дедушки. Дедушка в рабстве нас держал – сам зато крепкий был, большой был человек. Я всё же любил его, хотя и боялся при нём слово сказать… Прокопий всем жизнь отравил. Всех измучает… Проклятые это деньги, Аннушка. Всё равно что нет их… а бежать не дают. Разве мы свободные люди? Хуже арестантов!..
А н н а В а с и л ь е в н а. Послушайте моего слова, Андрюшенька: привыкнете, и всё пойдёт, как при дедушке.
А н д р е й И в а н о в и ч. Нет, Аннушка, больше этому я не верю. Миру не бывать. Одно осталось теперь: пробовать нам с Симой дядюшку одолеть. Без моего согласия он ещё не хозяин.
А н н а В а с и л ь е в н а (быстро). Сима завтра уезжает.
А н д р е й И в а н о в и ч. Куда?..
А н н а В а с и л ь е в н а. В Красный Яр. Прокопий Романович посылает.
А н д р е й И в а н о в и ч (в отчаянии). Ни за что! Не пущу я… Не могу я один здесь остаться.
А н н а В а с и л ь е в н а. Одному-то лучше, Андрей Иванович.
А н д р е й И в а н о в и ч. Я с Прокопием не могу… Пусть Сима. Я лучше руки на себя наложу – а один не останусь здесь.
А н н а В а с и л ь е в н а. Ну нет, Андрей Иванович, Сима завтра уедет.
А н д р е й И в а н о в и ч (поражённый). Да ты что, Аннушка?
А н н а В а с и л ь е в н а. Уедет, и всё тут.
А н д р е й И в а н о в и ч. Я ему скажу. Я ему всё скажу. Он поймёт и не поедет. Не может же Прокопий Романович силой заставить.
А н н а В а с и л ь е в н а. Уедет. Нельзя ему тут остаться.
А н д р е й И в а н о в и ч. Почему? Господь с тобой!
Анна Васильевна молчит. Пауза.
Говори же, Аннушка, что ещё тут случилось?.. Господи, главное – силы нет! Эх! кабы другой кто на моём месте…
А н н а В а с и л ь е в н а. Коли так, Андрей Иванович, и вы хотите по-своему сделать, Симу здесь оставить…
А н д р е й И в а н о в и ч. Обязательно!
А н н а В а с и л ь е в н а. Лучше я вам тогда всё скажу…
А н д р е й И в а н о в и ч. Конечно, скажи, Аннушка…
А н н а В а с и л ь е в н а. Вы хоть убейте меня за это – а скажу. Не хотела вас расстраивать. Жалко мне вас. Вы как родные мне.
А н д р е й И в а н о в и ч. Говори, Аннушка, не мучай… Господи, неужели ещё что-нибудь!..
А н н а В а с и л ь е в н а. Сима нехорошо делает. Он с вашей невестой… Софьей Григорьевной… любовью занимается…
А н д р е й И в а н о в и ч. Что?.. что?..
А н н а В а с и л ь е в н а. Обманывает вас Софья Григорьевна с Симочкой… вот что!
А н д р е й И в а н о в и ч (кричит). Молчать! Вон!.. (Вне себя бросается к Анне Васильевне, она в ужасе жмётся к стене.) Вон из моего дома… Вон!.. Вон!..
Действие четвёртое
Комната Симы наверху. Такая же низкая и мрачная, как комната первого действия, только гораздо меньше. На полу верёвки, оборванная бумага, несколько уложенных вещей. На столе охотничьи принадлежности: ружья, револьвер, нож, ягдташ. Паранька и Анна Васильевна завязывают корзину.
П а р а н ь к а. И что это за мода вышла, Анна Васильевна: на голове ляпушка, а тут рога… Смотреть нехорошо.