— Мама! — крикнула Бетси и побежала за автобусом. Ее голос потерялся в шуме толпы.

Майкл взял на руки всхлипывающую Лулу и попытался успокоить, но истерику было уже не остановить.

Джолин, сидевшая в заднем ряду, опустила стекло. Она смотрела на своих родных, и улыбка постепенно гасла на ее лице.

Потом автобус скрылся из виду.

Бетси расплакалась:

— Я не сказала, что люблю ее.

На протяжении нескольких месяцев до отъезда жены Майкл спал на «своей» половине кровати. Полоску мятого белого хлопка между ними он рассматривал, как нейтральную полосу, на которой умерла страсть. Сегодня утром, проснувшись в одиночестве, Майкл понял, как сильно он ошибался. Все те ночи рядом была жена, партнер, разделивший с ним жизнь. Один и отдельно — это разные вещи, совсем разные. Ночью он тянулся к Джолин, но его руки встречали лишь пустоту.

Утром его первая мысль была: Джолин нет.

Майкл сел в постели. Рядом, на прикроватной тумбочке, лежала «библия» жены — огромный блокнот на трех кольцах, содержавший бесконечный список его новых обязанностей. Сюда Джолин внесла все, что, по ее мнению, ему могло бы понадобиться: гарантии на бытовую технику, рецепты, телефоны автомехаников, уборщиц и нянь. Майкл взял блокнот и открыл раздел: «Ежедневник».

Приготовить завтрак. (Для каждого утра тщательно подобранное меню.)

Одеть девочек. Проследить, чтобы они почистили зубы.

Проводить Бетси до школьного автобуса. Прибытие в 8:17.

Отвезти Лулу в группу. 8:30. Джолин указала адрес, и это привело его в ярость, потому что она считала, что он не знает, и потому что оказалась права.

Майкл отбросил одеяло, встал и нетвердой походкой направился в ванную. Долго стоял под горячим душем, пока не почувствовал, что готов к началу дня. Потом надел темно-синие шерстяные слаксы и хрустящую белую рубашку от Армани и вышел из спальни.

Проходя по темному коридору, он постучал в двери спален девочек и крикнул, что пора вставать.

Внизу Майкл включил кофеварку, слишком поздно сообразив, что отмерил две порции. Едва дождавшись, пока сварится кофе, он взял стеклянный кувшин и налил себе чашку.

Оказалось, процесс еще не закончился — напиток полился на пластину нагревателя, зашипел и стал подгорать. Майкл вернул кувшин на место и, не обращая внимания на шипение и пар, заглянул в список.

Сегодня на завтрак «клоунские» оладьи.

Ха!

Порывшись в буфете, он нашел пакет с хлопьями и водрузил на стол. Потом поставил рядом чашки, положил ложки, взял с крыльца газету и углубился в чтение.

Когда он снова поднял голову, на часах было 8:07.

— Черт! — Майкл отшвырнул газету, взбежал по лестнице на второй этаж и распахнул дверь в спальню Бетси.

Дочь еще спала.

— Черт возьми, Бетси, вставай!

Она медленно села, заморгала и сонно посмотрела на часы, стоявшие на тумбочке.

— Ты меня вовремя не разбудил! — вскрикнула Бетси. В другое время выражение ужаса на ее лице было бы смешным. Но Майкл знал, что Бетси очень пунктуальна — совсем как мать. И она терпеть не могла, когда ее подгоняли.

— Я постучал в твою дверь и крикнул, что пора вставать. — Он хлопнул в ладоши. — Давай.

— Я опаздываю. Я опаздываю. — Бетси соскочила с кровати и посмотрела в зеркало. — Мои волосы, — простонала она.

— Через пять минут ты должна быть за столом — завтрак ждет.

— А душ? — Снова ужас на ее лице. — Ты шутишь.

— Нет, не шучу. Тебе двенадцать. Какая в твоем возрасте грязь? Иди.

Бетси молча смотрела на него.

— Шевелись. — Он пошел по коридору к спальне Лулу. Младшая дочь, как обычно, спала поверх одеяла в окружении целого зоопарка из мягких игрушек. Майкл отодвинул зверей, поцеловал Лулу в щеку, откинул с лица спутанные волосы. — Лулу, милая, пора вставать.

— Не хочу, — отворачиваясь, пробормотала она.

— Пора собираться.

— Не хочу.

Майкл включил свет и подошел к комоду. Выдвинул верхний ящик, достал крошечное розовое белье в цветочек, желтые вельветовые брючки на резинке и зеленый свитер.

— Давай. Лулу, нужно одеваться.

— Это летние вещи, папа. И они не подходят. Достань желтый свитер.

— Ты наденешь вот это.

— Нет.

— Да.

— Мама разрешает мне…

— Иди сюда, Люси, — строго сказал Майкл.

Скривившись, дочь выбралась из кровати и прошлепала к нему. Пока он ее одевал, Лулу не переставала жаловаться.

— Ну вот, — сказал он, закончив. — Красавица! Прямо картинка!

— Я уродина.

— Не думаю.

Лулу взяла с крышки комода крылышки.

— Прицепи их мне, папа. Это значит, мама думает обо мне. Ой! Ты меня уколол.

— Прости, — пробормотал он. Потом взял дочь на руки и отнес вниз, на кухню. Там он посадил ее на стул и насыпал хлопья в чашку.

— Сегодня день «клоунских» оладий, — сообщила Лулу, разглядывая крылышки. — Посмотри на календарь.