– Это не он.

Еще раз откатываюсь в сторону и достаю меч, ведь арбалета в помещении хватает только на один выстрел - пока будешь его перезаряжать, тебя нашинкуют мечами.

– Выражайся яснее...

– Это не он убил Фудю, это она...

Продолжая контролировать глазами девочку, делаю контрольные добивания ближайших ко мне тел...

– *ля я же сказал выражайся яснее! Кто она? Где она?

– Это она - говорит дятел, показывая рукой на маленькую девочку...

Мой напарник заканчивает со своим сектором, дает команду о том что у него чисто, после этого разворачивается и по широкой дуге начинает подходит в нашу сторону, все время держа девочку на прицеле своего все еще неспущенного арбалета, мимоходом делая еще один контрольный удар, проходя мимо какой-то девочки школьного возраста...

– Не стреляй. Возьмем ее живой - говорю я.

Напарник разряжает арбалет в оставшихся в живых дятла, вечная ему память, хотя работу мог бы делать и покачественнее, доделывай теперь за него...

– Все равно не жилец, и действует неадекватно - явно в аффекте - произносит лишние слова мой напарник, лишние, потому что и так все понятно.

Оба прячем мечи - все помещение зачищено, а девочка без видимого оружия, и даже если у нее еще что-то и спрятано, то вытащить это она уже не успеет, все таки мы не эти двое дятлов из первой команды - то, чему нас учили этой девочке даже и не снилось (и, чего уж греха таить, этим двум дятлам, набранным как расходное мясо, тоже).

Сближаемся с напарником и медленно подходим к девочке...

В этот момент я какими-то животными инстинктами чувствую опасность...

Мгновенно делаю перекат в сторону - я все еще жив только потому, что привык доверять своим внутренним сигналам...

В этот момент мой только что бывший живым, но уже мертвый, напарник с пробитой одним ударом снизу бедренной артерией кулем оседает на пол...

Ситуация выходит из-под контроля, а когда я чего-то не понимаю, то действую максимально надежно, и только потом думаю... ведь жизнь она такая... только одна единственная...

В момент, пока я достаю, срываю пломбу, и бросаю ЭТО, я успеваю подумать, что судьба играет с нами странные шутки, что я уже сталкивался с этим одноруким младенцем... сталкивался совсем недавно, всего несколько месяцев назад... что мне еще повезло что он однорукий, ведь будь у него две руки, и будь они подлиннее, то он одновременным ударом с обеих рук уложил бы за упокой нас обоих, одновременно, что тогда бы у меня не было этого лишнего мгновения, за которое я успел уйти...

Вообще зря я поторопился - в схватке с этим мальцом лицом к лицу я не проиграю...

Хотя ладно, раз уж уже использовал, то пусть будет совсем наверняка...

С этими мыслями я задерживаю дыхание и швыряю сосуд с сонным газом... я могу задерживать дыхание очень надолго, навряд ли ребенок поймет что это, но даже если и поймет, то вряд ли он проходил долгие тренировки с задержкой дыхания...

Мальчишка тоже задерживает дыхание... Очень интересно... Ну что же... этот вариант тоже предусмотрен...

Делаю быстрое движение к девочке, не знавшей о таких премудростях, и поэтому уже вдохнувшей воздух и уже мирно сопевшей...

Захожу за нее и приставляю клинок к шее девочки...

– Поговорим?
– говорю я...

– На улице - отвечает малец, и выскальзывает на улицу...

Несколько секунд думаю... потом следую вслед за ним...

21. Десятник

Сегодняшняя операция была последней, что и предопределило весь дальнейший ход событий...

Хоть десятки и отходили по отдельности, каждая своим отдельным маршрутом, но перед руководителем каждого из них сегодня стояла одна и та же задача...

Отмахав свой обычный, после таких событий, километраж, десятка стала на ночлег.

Явно перестраховавшись и выставив в качестве часовых сразу четверых, по разные стороны от импровизированного лагеря и чуть в стороне от него, десятник велел всем остальным ложиться спать.