Первые христиане полагали, что этот поступок Бога положил начало финальному воскресению, полноте спасения. Иисус лишь «первенец из мертвых» [1044] , первый, кто родился в окончательную жизнь Бога. Он предварил нас в наслаждении той полнотой, которая ожидает также и нас. Его воскресение не является частным случаем, относящимся только к нему; он основа и гарант воскресения человечества и всего создания. Иисус — «первый плод» вселенского урожая [1045] . «Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею» [1046] . Воскрешая Иисуса, Бог начинает «новое творение». Он действует в открытую и обнародует свое последнее намерение, то, чего он жаждал с самого начала, с момента создания мира: поделиться Своим бесконечным счастьем с человеческим существом.

Что могло произойти, чтобы ученики смогли поверить в то удивительное, что случилось с Иисусом? Что спровоцировало столь радикальные изменения в этих людях, немногим ранее считавших свой идеал утраченным? Что они ощущают сейчас, после его смерти? Можем ли подойти вплотную к их первому опыту, зародившему в них воодушевление Христом воскресшим?

Дошедшие до нас рассказы не позволяют с точностью и наверняка восстановить события после смерти Иисуса. Невозможно проникнуть в суть переживаний его учеников, используя исторические методы. Но несомненно ясно, что вера этих последователей основана не на пустом месте. Что-то в них произошло. Это утверждают все источники: они пережили нечто такое, что не только возродило их прежнюю веру в Иисуса, но и дало им новый и неожиданный опыт его присутствия с ними.

Речь идет о сложном и удивительном процессе с участием сразу нескольких факторов. Последователи Иисуса обдумывали случившееся, обращались к своей вере в преданность Бога и в Его власть над смертью, они вспоминали время, которое они так насыщенно прожили с Иисусом. В процессе преображения для них сливаются воедино вопросы, размышления, неожиданные события, особенно яркие переживания веры. Все служило к тому, чтобы пробудить в них новую веру в Иисуса, хотя переживаемый ими опыт его живого присутствия после смерти не есть исключительно плод их раздумий. Они приписывают его Богу. Только Он может открыть им нечто, столь великое и неожиданное. Без Его участия они утонули бы в собственных вопросах и тяжелых думах, так и не придя к какому-либо надежному и исчерпывающему объяснению судьбы Иисуса [1047] . Что мы можем сказать об этом процессе?

Ученики Иисуса, как и почти все иудеи той эпохи, ожидали к концу времен «воскресения праведников». Если бы у них не было подобных представлений и надежд, им трудно было бы сказать что-либо о воскресении. Подобная убежденность иудеев не существовала испокон веков, она сформировалась относительно недавно и толковалась по-разному. Вопрос встал ребром, когда в 168–164 годах до н. э. несчетное число верных иудеев пало жертвами Антиоха Епифана из-за того, что были верны Закону: может ли Бог окончательно покинуть тех, кто любил Его настолько, что за Него погиб? Неужели Он не вернет жизнь тем, кто пожертвовал ею, чтобы сохранить Ему верность? Вероятно, подобными вопросами задавались и последователи Иисуса, когда он умирал. На них ответил пророк Даниил, провозгласив новую веру: в конце времен те, кто были преданны Богу, спасутся. «Многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление. И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде — как звезды, вовеки» [1048] . Преданные Богу мученики и мудрецы, направлявшие многих людей на добрый путь, пробудятся от смертного сна. А сейчас они не больше, чем прах, но Бог сделает так, что они воссияют, как звезды.

Безусловно, ученики Иисуса разделяют эту веру. В то время она была уже широко распространена, особенно среди апокалиптических писателей [1049] , хотя больше всего ее проповедовали фарисеи; лишь саддукеи отвергали эту идею как не засвидетельствованное древнейшими преданиями «новшество». Вероятно, последователи Иисуса, подобно другим благочестивым иудеям, ежедневно на восходе и на закате повторяли это благословение: «Благословен Ты, Господь, воскрешающий мертвых» [1050] . Эта надежда, несомненно, помогала ученикам лучше осознать свои переживания. Если они ощущают Иисуса живым, разве не настало уже финальное воскресение праведников? Разве Иисус не переживает теперь полное спасение от Бога?

Однако воскресение одного человека, предшествующее наступлению конца времен, было чем-то необыкновенным. В основном, ожидалось общее «воскресение праведников». Наверняка ученики слышали о мученичестве семи братьев, которых подверг пыткам Антиох Епифан вместе с их матерью. Это была общеизвестная история, и сцена, когда они бросают вызов царю, исповедуя веру в собственное воскресение, поистине впечатляюща [1051] . Мы ничего не можем точно утверждать, но воспоминание о конкретных мучениках, воскрешенных Богом, могло помочь им легче пережить ужас креста: Иисус, несправедливо убитый из-за своей преданности Богу, не мог быть уничтожен смертью; в нем неизбежно реализовалась судьба мученика, восстановленного Богом.

Но такого видения им явно недостаточно. Воскресение тех мучеников оказывает воздействие только на них самих; оно не имеет ничего общего со спасением остальных людей [1052] . Последователи же Иисуса, наоборот, говорят о том, что его воскресение — источник спасения для всего человечества, «первый плод» вселенского воскресения, торжественное открытие последних времен. Ученики находились под сильным «влиянием» Иисуса. Распятие не смогло в одночасье стереть все то, что они пережили, находясь рядом с ним. В Иисусе они почувствовали Бога, по-новому и окончательно входящего в этот мир. Его исцеляющая сила разрушала власть сатаны и высвобождала от зла больных и одержимых, выводя их в новый мир полной жизни. Его радушное принятие обездоленных как привилегированных членов Царства Божьего пробуждало в бедняках надежду на того Бога, Который начинал проявлять свою освободительную силу на фоне несправедливости и беззакония. Его трапезы с грешниками и отверженными предваряли финальный пир и радость последних времен. Они ощущали в Иисусе проявление силы и спасительной любви Бога, и разве теперь они не чувствовали в его воскресении освободительное пришествие Бога, провозглашающего открытие окончательного Царства жизни?

В самой сердцевине этого процесса находится Бог: вдохновляет их поиски, освещает их вопросы, рассеивает их сомнения, пробуждает их изначальную веру и ведет ее к новым горизонтам. Ученики убеждены: действиями Бога воскресший Иисус предстает в их сердцах. В какой-то момент они осознают, что Бог являет им Воскресшего, полного жизни. Прежде они не могли это воспринять. Только сейчас они действительно «видят» его во всей его «славе» Воскресшего. Без этого опыта они, возможно, и почитали бы его какое-то время. А потом их воспоминания постепенно стерлись бы из памяти [1053] .