За невысокими холмами с круглыми верхушками прятались небольшие домики и фермы Юдоксии. В самом центре деревни стояло красное кирпичное здание суда, белая пресвитерианская церковь с колокольней, дом собраний квакеров и несколько магазинов.

Юдоксия была сравнительно молодым поселением. Среди тех, кто первым обосновался здесь, был Элиас Тилбери, дедушка Кэролин по материнской линии. А деревню назвали именем его жены. Их дочери — Фелиция и Верити — всегда считались красавицами.

Перед ними ехала фермерская повозка, груженная большими рыжими тыквами. Кэролин была вынуждена замедлить ход, пока фермер не свернул на боковую дорожку и не освободил им путь. Фургон прогрохотал по молчаливой деревне, а Кэролин припоминала про себя, как проехать к дому тетушки.

Но вот она увидела, как дорожка поднимается вверх в сторону залива. И тут же ее взор упал на каменный дом с белой дверью. Пять наглухо закрытых ставнями окон мрачно темнели на стене молчаливого дома, который казался пустым.

Это был тот самый дом, который построил Элиас Тилбери, — маленький и простой. Если бы Кэролин проехала по дорожке дальше, то, завернув, увидела бы большую деревянную мельницу, где жил ее дядя Исаак Харпсвелл.

Большой дом в Тимберхилле был построен на доходы от этой мельницы. Элиас увез семью в уединенное поместье, где она и прожила в достатке несколько лет. Верити вышла замуж первой, поэтому ей с ее мужем Исааком и отдали дом с белой дверью. А потом семьей обзавелась Фелиция, выйдя замуж за человека, у которого за душой не было ни гроша; не было у него и европейских дипломов, только американские. Фелиция с мужем остались в Тимберхилле вместе с родителями Фелиции.

Кэролин почти не помнила, как умерли ее бабушка и дедушка — ведь ей тогда было всего три года. Тогда же разгорелся и недобрый спор о том, какая из сестер займет больший из домов, принадлежавших семье.

Увидев дом дедушки, Кэролин поежилась. Она прекрасно помнила, как часто ее тетушка жаловалась на то, что ей не достался Тимберхилл. Тетя Верити уверяла, что большой дом должен принадлежать ей, потому что именно ее муж работает на мельнице. Она настаивала на том, что отец Кэролин вообще не имеет отношения к семейной собственности.

В ту пору Кэролин не понимала всех этих разговоров, но теперь, восполняя пробелы в памяти, она с грустью начала осознавать, что ее детство было вовсе не таким уж безоблачным.

Ее сердце громко колотилось, когда она остановила фургон перед старым домом. Лиза соскочила на землю, обежала фургон и помогла спуститься своей хозяйке. Побаивающаяся, но полная решимости, Кэролин направилась к двери. Помедлив одно мгновение, она постучала три раза, но, вспомнив, что только Смерть стучится трижды, женщина ударила в дверь в четвертый и в пятый раз, а потом рассмеялась собственной глупости.

В эту минуту с заднего двора вышел высокий черноволосый негр с курчавыми волосами. В одной руке он нес туфли, а другой придерживал топор, покоящийся на широком плече. У него были добрые глаза и большой рот.

— Это же Ноа Раби! — прошептала Лиза. И ее молоденькое личико осветилось такой широкой улыбкой, какой Кэролин не видела у девушки с момента их отъезда из Калифорнии. — Это сын миз Раби. Я видела его, когда они нашли меня и привели в дом из леса.

— А я и не знала, что у 'Oны есть сын, — промолвила Кэролин. Увидев, как разволновалась Лиза, она кивнула своей служанке: — Почему бы тебе не поболтать с ним, пока я буду в доме? Только не уходи далеко. Нас могут не пригласить к столу.

Лиза направилась было по усыпанной гравием дорожке, но затем остановилась. Состроив глазки и кокетничая, она проследовала за молодым человеком к ближнему сараю.

Собравшись с духом, Кэролин плотнее укуталась в шаль и постучала еще раз.

Дверь открыла горничная. Она молча уставилась на женщину.

— Доброе утро, — дрожащим голосом произнесла Кэролин. — Я хотела бы увидеть Верити Харпсвелл.

Тут откуда-то из задних комнат раздался раздраженный крик:

— Закрой, в конце концов, эту дверь! Сквозняк!

Тут в коридоре появилась женщина в черном с копной светлых кудряшек на голове. Не сводя с Кэролин глаз, она тихо подошла к ней, словно старалась издавать как можно меньше шума, чтобы не потревожить кого-то, кто был совсем рядом. Молодая, не старше тридцати, она с подозрением смотрела на Кэролин своими голубыми глазами. Схватив горничную за руку, она сердито кивнула:

— Я же сказала — закрой дверь!

Съежившись, горничная бросилась выполнять приказание, пропустив Кэролин, а затем поспешила убраться, то и дело оглядываясь на незваную гостью.

Блондинка внимательно оглядела дорожную шляпку Кэролин, ее шаль и поношенную юбку. Впрочем, ее собственный костюм был не лучше.

— Кто вы такая? Зачем пришли сюда?

— Я Кэролин Адамс Клур, — смущаясь, представилась Кэролин, недоумевая, с кем разговаривает. — Я раньше жила в усадьбе, которая называется Тимберхилл. А в этой деревне у меня была тетя… точнее, она жила в этом самом доме, если я не ошибаюсь, конечно.

Лицо женщины исказилось от ужаса. Она отступила назад, глядя на Кэролин с таким видом, словно та была проклята.