Начала болеть голова. Слишком много отрицательных эмоций было направлено на меня, и я словно купался в чужом презрении. Шаря с помощью Голоса, пытаясь найти хоть одного, кто еще не представляет мою голову на плахе, я наткнулся на нечто странное. Эмоциональную аномалию без ярких чувств. Открыв глаза, я выискал движущегося к столу лакея с подносом, на котором лежала стопка книг. Вцепившись в колеса, я выехал из-за стола и, игнорируя непонимающие взгляды, покатился вперед. Верховный обвинитель пока что этого не замечал, слишком сильно захватила его собственная речь. А поскольку он-то и держал слово, никто другой не имел права сделать мне замечание. Лакей незаметно приблизился к столу заседателей. Незаметно, как и любой другой слуга в окружении танов. Таны не видят слуг, это ниже нашего достоинства. Внезапно лакей с грохотом бросил поднос на стол, его бледное лицо странно исказилось, и раздался крик:

– Утпира килиа моот! [15]

Нож выскользнул из рукава в мою правую ладонь, и я метнул его. Клинок совершил один кувырок и вонзился крикуну в глаз.

– С дороги! – рявкнул я на всякий случай, налегая на колеса. – Место!

Возле рухнувшего тела я слишком резко остановил колеса, кресло перевернулось, и я выпал. Подтянувшись на руках, я сжал и скомкал лицо лакея, оказавшееся искусно вырезанной восковой маской, открывая настоящее, с коричневой кожей, густыми черными бровями и широким носом. Малдизец. Я распахнул дорогую шерстяную ливрею и обнаружил два пояса, перекинутых через туловище крест-накрест. На поясах крепились черные прямоугольники застывшей смолы. Так показалось. На самом деле это прямоугольные брикеты стрецария, покрытые смолой. Один из них уже вскрыт при помощи лески, которую потянул подрывник. Я отодрал поврежденный брикет от ремня и с трудом перевернулся на спину. Чувствуя стойкий привкус отчаяния, стал шарить взглядом по трибунам.

– Л’Норвин! Изолируйте немедленно!

Черноволосый тан непонимающе посмотрел на меня, а я метнул в его сторону брикет. Он применил свой Голос, и брикет замер в полете, окруженный золотистой световой сферой. На долгие секунды зал просто замер, не понимая, чего ждет, но предвкушая что-то. А потом раздался взрыв. Помещение дрогнуло, стекла с дребезгом вылетели из оконных рам, а внутри светосферы разбушевалась грандиозная по своей силе взрывная волна. Когда это закончилось, л’Норвин развеял сферу и выпустил наружу густое черное облако. Теракт не удался.

– Себастина, помоги!

Горничная оказалась рядом и усадила меня в кресло.

– Срежь как можно аккуратнее и забери.

– Тан л’Мориа, что здесь происходит?!

– Уже ничего. Но минуту назад происходил террористический акт с участием бомбиста-смертника.

– Почтенные таны! – Голос кронпринца заставил возмущенно переговаривающихся тэнкрисов прикусить языки. – Не будем терять голову, мы не переживем такого позора. Тан верховный обвинитель, тан верховный дознаватель, прошу пожертвовать мне толику вашего времени в закрытом помещении.

Мы переместились в смежную комнату, в которой обычно отдыхали верховные судьи во время перерывов.

– Говорить будете тогда, когда я вам позволю. Л’Мориа, эта женщина обязательно должна здесь быть?

– Я доверяю ей, как себе, и даже немного больше. Но если вашему высочеству будет угодно, она уйдет.

– Не стоит. Итак, коротко и по существу, что тут у нас произошло?

– На спектакль тана л’Зорназа проскользнул безбилетник, – позволил себе шутку я.

– Я сказал по существу.

– Прошу прощения. Очевидно, что заседание экстренной комиссии получило очень высокую огласку. Мои агенты в трущобах сообщили мне о том, что враг в экстренном порядке готовит теракт с целью массового истребления высокопоставленных тэнкрисов и прямого покушения на его Императорское величество. Ячейку бомбистов уничтожили, но оказалось, что смертник был выслан заранее, и мы не знали, ни как он выглядит, ни как намерен действовать. Оказалось, что ему слепили довольно хрупкую маску из консервированного воска и, войдя в здание под личиной слуги, он смог подобраться до безобразия близко к своей цели. К счастью, я был готов.

– А эта штука, которую держит ваша горничная? Бомба, не так ли?

– Простая и смертоносная. Эти брикеты есть не что иное, как металл стрецарий, синтезированная алхимическая взрывчатка. Ее создают и хранят в воде, по виду и весу она примерно соответствует алюминию. Но как только с брикета сходит последняя влага, он начинает быстро впитывать из атмосферы кислород. Это заметно по расползающимся по светло-серому металлу темным пятнам. Как только набор кислорода завершен, происходит колоссальный выброс взрывной энергии. Поэтому стрецарий запечатан в смолу вместе с тонкой металлической леской. Дернув леску, подрывник вспарывает смолу и активирует алхимический взрыватель. Чем меньше доступ кислорода, тем больше времени. В данной бомбе леска установлена вместе с тонкими пластинками стали, они снимают целый пласт смолы, и взрыв происходит быстро. У меня все.

– Л’Зорназа, ваш черед.

– Тан верховный дознаватель, вы были проинформированы о готовящемся теракте и не удосужились никому сообщить. Иначе как преступной халатностью это назвать нельзя. Вы понимаете, что вы могли погубить десятки жизней высокороднейших…

– Л’Мориа, что вы можете на это ответить?

– Любые ваши претензии не имеют ни смысла, ни обоснованности. Как и прочие нападки на меня и на мою службу. Несмотря ни на что именно Ночная Стража ведет бой с заразой, – я сделал паузу после этого слова, – которая грызет Мескию изнутри. Поэтому именно мы и несем столь страшные потери. Мы лекарство. Если хотите, я разовью эту метафору и использую параллель с плацебо. Хотите?