Наконец он отшвырнул Себастину прочь и неспешно побрел ко мне, полностью уверенный в собственном превосходстве. Боль затуманила мой взгляд, и единственное, что я смог разглядеть, были огромные налитые кровью глаза, светящиеся внутренней злобой. А потом он засмеялся. Я был уверен, то не шутка моего воображения или простой гортанный рокот – тварь смеялась над слабым маленьким комком плоти, который вот-вот будет размазан и смешан с грязным снегом. Раздался хлопок, второй, третий. Шофер вел огонь из табельного оружия, обстреливая монстра справа. Тварь совершила прыжок и одним ударом руки-лапы разорвала несчастного. После этого, решив, видно, больше не церемониться, она в два прыжка добралась до меня и закрыла собой небо.

– Пора умирать, – отчетливо услышал я, купаясь в облаке зловонного пара, вырвавшегося из пасти.

– Рано.

Монстр вздрогнул, пошатнулся, а вокруг его толстой шеи обвились руки Себастины. Она рискнула, опираясь на его анатомическое сходство с человеком – пережала артерии, которые вполне могли располагаться иначе. Ей повезло, артерии оказались на том же месте, что и у людей. Урод начал хрипеть, замахал ручищами, пытаясь сдернуть со спины чудовищно сильную женщину, а я наконец смог вернуть контроль над собой и поднять револьвер.

– Себастина, прочь!

Первый выстрел, и свинцовая пуля вошла ему в грудь, второй стала «Улыбка Дракона». Моя горничная стремительным горностаем соскользнула со спины монстра и бросилась прочь аккурат перед тем, как его объяло огненное облако. Волной жара опалило и меня, а от протяжного крика чужой боли заломило в висках, но вместо того, чтобы превратиться в золу, монстр стряхнул с себя пламя! Опаленный, воняющий горелой плотью и озлобленный тысячекратно против прежнего! Третьим в барабане шел патрон с черной ртутью, и я успел нажать на крючок, что спасло меня. Сильнейший растворитель оказался самым действенным оружием. Издавая невероятные, леденящие кровь звуки, громадная тварь покатилась по земле, черпая горстями снег, сдирая с себя куски разжиженной дымящейся плоти. Когда она вскочила на ноги, я увидел жуткую картину – оголенные волокна мускулов и местами кости без плоти на них.

– Иди сюда, мразь, у меня есть еще!

Я снова солгал, но чудовище этого не знало, и потому оно резко присело на корточки, оттолкнулось, вызвав волну воздуха, и совершило головокружительный прыжок по широкой дуге метров на семьдесят.

– В стимер, быстрее! Он отправился на юг!

Я перескочил через останки несчастного шофера и сел за руль, дождался Себастину и повернул тумблер. К счастью, парогенератор еще не успел остыть, и его топка быстро раскалилась, питаемая жаром железного угля. Заработали поршни, закрутился вал, приводя все в движение, поднялось шипение и гудение, стимер сдвинулся с места и ринулся вдогонку за тварью.

– Он скачет по крышам, хозяин.

– Вижу.

Сжимая обтянутое кожей колесо руля, я попытался вести эту мерзкую колесницу так, чтобы никого не убить и не отстать от громадной тени, скачущей с одной крыши на другую, и если в первом я преуспел, то во втором безнадежно отстал. Стимер не смог развить такую скорость, чтобы угнаться за тварью! Какой толк от этого перехваленного детища прогресса, если оно не может догнать существо из плоти?! Пусть и настолько необычное! Он оторвался, и преследовать чудовище мы смогли лишь по периодически раздающимся истошным крикам. Монстр не счел своим долгом скрываться, он ломал крыши, приземляясь на них своей тушей и наводя на горожан дикий ужас. Пришел момент решать, куда поворачивать, ведь я не знал, куда движется тварь. Возможно, он рвался к «Розовому бутону», чтобы добить Инчиваля, но так же возможно, что он двигался в Тромбпайк, к Мирэжу Зинкара. Я ни на секунду не усомнился в том, что чудовище связано с малдизцем! Я резко свернул налево, направляясь к публичному дому. Плевать, если он опередит меня в Тромбпайке, страшнее, если он доберется до Инча раньше!

– Держись, Себастина, сейчас у нас начнут отваливаться колеса!

Я крутанул тумблер, контролирующий клапан Фонгенхоффа, заставляя его закрыться, и второй тумблер, который добавляет в топку порцию алхимического спирта. Ртутные термометры показали огромный скачок температуры в топке, уровень давления пара в бойлере увеличился соответственно, но клапан Фонгенхоффа оставался закрытым (сверхпрочная перегородка, которая держится под давлением столь сильным, что любой другой клапан сорвало бы через несколько мгновений)! Потянулись секунды процесса нагнетания пара, в течение которых стимер начал сбавлять ход. Эта процедура очень опасна и требует солидного опыта в вождении, которым я не располагал. Проблема в том, что если бойлер не выдержит давления до раскрытия клапана, он взорвется, а если я раскрою клапан слишком рано, то не получу нужного ускорения. Учитывая габариты двигателя этого стимера, второго шанса не будет, придется перезаполнять бойлер водой, а это драгоценное время! Я щелкнул тумблером, раскрывая клапан, и ударная струя пара устремилась во внутренности повозки, заставляя с бешеной силой работать поршневые цилиндры. Стимер разогнался до восьмидесяти километров в час, и на этой безумной скорости внутри дребезжащего металлического гроба я промчался по ночным улицам Блакхолла, с трудом попадая в повороты! Когда бойлер выдохся, мы оказались в двух улицах от «Розового бутона».

– Останься здесь, ты и так пострадала выше всякой меры!

– Я не отпущу вас, хозяин, – твердо ответила горничная, покидая салон.

Ее левая рука болталась плетью, из ран сочилась черная, как нефть, кровь. Я скинул с себя плащ и накинул на нее, скрывая повреждения, и мы ринулись по зимнему городу от одного островка фонарного света к другому. Ночь началась, поэтому, когда мы добрались до публичного дома, его уже открыли. Мы прошли через ворота по освещенному саду и, испугав Роба Хешли, огромного ночного привратника, вошли в палаццо.

Свет, приглушенная музыка, смесь дорогих духов, смех, голоса. На первом этаже находятся развлекательные залы, столы для покера и бриджа, уютные закутки для желающих выпить и поговорить в приватной обстановке. А еще девушки. В основном человеческие, но, если верить моему предшественнику, находились среди верхушки нашего общества любители сильных и мохнатых женщин из люпсова племени. Не знаю, кем надо быть, чтобы польститься на такие клыкастые сокровища… Хотя нет, знаю всех поименно.

– Тан л’Мориа?! – пискнула Инреш. – Наденьте маску, скорее!