Дальнейшее обследование одежды показало, что имелось глубокое ранение в шею. Сам наследник о происшествии молчит, впрочем, свое недовольство проявил резким тоном по отношению к кузине Сариме. Наблюдение продолжаю».

– Винс, привет. Как жизнь, как дела?

– Как видишь, сплю… рань несусветная, Ви! – Спрятав голову под подушку и натянув одеяло повыше, Винс пробурчал нечто неразборчивое, но я расслышала что-то про мужика, которого мне надо.

– А ну повтори… – рассерженно зашипела я, силой магии сдернув с него одеяло и прихватив и подушку. Винс был не один.

Пять секунд ушло на то, чтобы убить взглядом фигуристую блондинку рядом с ним, пытавшуюся спрятаться за его спину, а затем гневно процедить сквозь зубы голому полурекшу:

– Я так понимаю, это именно то, что я думаю?

– Ви, малыш… – Недовольно поморщившись, он виновато отвел глаза и замолчал, предоставив мне самой думать и действовать.

Не предполагала я, что это случится именно сегодня и именно так. Как ни странно, но мне больно. Не от того, что он с девкой, нет – да пускай хоть полгорода перещупает, – а… не знаю. Просто больно.

– Я думала, ты не такой… Вещи я заберу потом.

Абсолютно не глядя по сторонам, просто развернулась и вышла из комнаты. Мыслей не было ни одной. Какие пациенты? Да я в таком состоянии их прибью, чтобы больше не мучились.

На непослушных ногах спустилась по лестнице сразу на улицу и просто пошла прямо. Мне не важно куда, мне важно, чтобы подальше отсюда. К моему удивлению, но часа через полтора шатаний, когда я вышла к самой южной границе порта и просто села на краешек пристани, опустив ноги прямо в воду, мысль, не дававшая покоя, все же пробилась к сознанию.

Подстава.

Мымра крашеная. Горькая усмешка, но от этого легче едва ли на гран. Все равно больно, все равно обидно… Интересно, кто подсуетился? Гильдия или инквизиция? Или сам Винс? Кто такой умный и сообразительный, чтобы действовать подобными методами? Хотя какая разница.

Говорят, мертвым не больно. Мне больно. Я не мертвая? Черт…

Одинокая слезинка, которой было не место в моем теле, скатилась по щеке и, прочертив дорожку до подбородка, сорвалась вниз. Правильно, беги отсюда… Пожалуй, и я пойду. Я бросила взгляд в толщу воды глубокой реки и заметила парочку ундин из свеженьких утопленниц, которые расширенными глазами наблюдали за мной. Привет, девчонки… поплаваем?

Злая усмешка на судьбу – и я рыбкой соскользнула в воду, чтобы уже не услышать сдавленный выкрик за спиной, а затем яростное и какое-то обиженное ругательство.

Я уже в воде, я уже плыву к своим новым знакомым, чтобы разобраться – откуда и благодаря кому они здесь. Мне интересно, очень и очень интересно… Надо же хоть чем-то занять такой длинный день – грустить мне уже наскучило.

Когда объект наблюдений спрыгнула с пристани, Акур сначала застыл от шока, а затем яростно и обиженно выругался. Идиотка! Да это же самый опасный участок реки! Ей что, бабушки в детстве сказок не рассказывали о русалках, которые утаскивают и топят всех неосторожных?! Да сюда даже городское отребье не ходит!

Три секунды на принятие решения, и парень с обреченным видом решается сломать одну из пуговиц, отвечающую за экстренный вызов дежурной пятерки. Если эта дуреха утопится, Тео ему не простит.

Телепорт распахнулся прямо перед ним, и уже через мгновение его окружала боевая пятерка орков в полном составе, причем вместе с младшим кузеном его непосредственного начальника – следователем третьего ранга Эстебаном Урваном.

Секунда ушла на оценку ситуации, и оборотень, не найдя ни одного противника, удивленно приподнял бровь, требуя пояснений.

– Она топиться пошла. – Закатив глаза, Акур добавил одно-единственное слово и пальцем указал направление: – Там.

Кто такая «она», Эстебану объяснять не пришлось – он прекрасно знал, за кем именно следит помощник его брата. Он разразился смачным ругательством, за которым последовали короткие, но емкие приказы подчиненным: из кожи вылезти, но достать из воды эту идиотку и желательно живой. Впрочем, будет мертвой – сама виновата – этого Тео ей не простит. Оживит и сам придушит. Ну и лично Эстебан в стороне не останется, подержит и от себя пенделей добавит.

А теперь за дело!

– …Вот так, госпожа.

– Мило… – Немного обескураженно покачав головой, я потерла между пальцами кругляш медальона-артефакта, позволяющего разговаривать под водой. – И что? Вас все устраивает?

– Ну, как сказать… – Пожав плечиками, Мия, старшая русалка, неуверенно продолжила: – Нам бы свое озеро… Но если вы по поводу того, чтоб упокоить, то нет, мы против.

– Озеро?

– Да, и подальше бы… Поглубже, в лесу. Знаете, из-за большой судоходности реки – никакого уединения, никакого покоя. Моряки как напьются, так все… хоть в песок закапывайся! Хоть денечек покоя, хоть ночку… – Чуть ли не всхлипывая, Мия спешила поделиться наболевшим. – Да мы этих придурков через одного на берег вытаскиваем! Что служба спасения, ей-ей! Знаете, уже сил никаких не! А все тянучка эта на дне!